Тёмные души. Карина Василь

да. Старые мне что-то поднадоели.

      – Экий вы, дядя. Женщин много на свете, а вот подвал их всех может не выдержать.

      – Люди смертны. А если им помочь, то место свободное всегда будет. – Он снова захохотал.

      – Уймись, дядя, – резко произнесла Катерина. – Твоя дочь вчера говорила с ней, и даже водила к себе.

      – И что? Боишься, что наша травка не сработает? Нет, Бьянку я запер. И запер надёжно. Теперь главное, чтобы наша невеста по-прежнему составляла компанию нам за столом.

      – Почему?

      – Ну, во-первых, у неё меньше подозрений, что её хотят опоить, – Гильом ле Муи хищно осклабился. – А во-вторых, так я точно вижу, что травка прошла по назначению.

      Катерина рассмеялась.

      – Выдумщик вы, дядюшка.

      – Ну, у меня не все мозги между ног, как у тебя, племянница, – Произнеся последнее слово, Гильом ле Муи снова странно оскалился. Он похлопал своей волосатой лапой нежную ручку Катерины и в глазах его зажёгся плотоядный огонёк.

      – Наша невеста у себя, – вдруг охрипшим голосом сказал он. – Её служанка в подвале с Жаном, а её слуга…

      – С нашими слугами, – закончила Катерина.

      – Да. Может, и нам?..

      – Может быть, – Катерина прикрыла глаза и встала из-за стола. – Мне что-то жарко сегодня.

      Гильом ле Муи сорвался со своего места и разметал посуду на столе. Мгновение, и Катерина лежала под ним. Не утруждая себя раздеванием, Гильом ле Муи одним рывком разорвал прочный корсет. Вслед за ним на пол полетели тяжёлая юбка и кринолин.

      – Фи, дядя, моё платье, – томно проворковала Катерина.

      Гильом ле Муи рывком потянул её и поставил на четвереньки.

      – За это, милая, – прорычал он, всаживая свой твёрдый чёрный член в зад племянницы. – Ты получишь не один десяток платьев.

      Катерина томно изогнулась и сладострастно застонала. Сейчас, с разметавшимися волосами, в разорванной одежде, из которой вывалилась белая полная грудь, и с безумным вожделением во взгляде она менее всего походила на женщину. Скорее, на самку, которую покрывает удачливый самец. В последнем рывке дядюшки она издала крик, походивший на рык животного. Удовлетворённый и ослабевший дядюшка опёрся о её спину и нехотя слез со стола.

      – А как же я? – капризно произнесла Катерина, усаживаясь на столе.

      – Служанка нашей невесты еще никем не опробована, – произнёс Гильом ле Муи, завязывая штаны. – Она ждёт тебя. Только переоденься. В этом чёртовом замке чёртовы сквозняки.

      Катерина легко спрыгнула со стола.

      – Она в подвале?

      – Да, в отдельной комнате, – усмехнулся Гильом ле Муи. – Прикованная к стене и уже раздета, – со значением добавил он.

      Глаза Катерины сверкнули, и она опрометью бросилась из комнаты.

      – Де Го, де Го, – пробормотал Гильом ле Муи, подбирая остатки корсажа, кринолина и белья. – Всё так же необузданны и сластолюбивы. Когда-нибудь Святая инквизиция доберётся до вас.

      Наконец,