Тёмные души. Карина Василь

слушала и не могла решить. Всё было слишком ужасно. Даже после того, что уже знала Джейн, рассказ Бьянки походил на бред сумасшедшей.

      – Вы мне не верите? – яростно спросила Бьянка, наблюдая за её лицом.

      – А как же сестра Бертрана, ваша кузина? Разве она не может продолжить род?

      Бьянка на минуту замерла. Потом разразилась громким злым смехом.

      – Кузина Катерина! – она резко замолчала. – А что вам о ней известно?

      – Я о ней ничего не знаю

      – И я тоже, – загадочно произнесла Бьянка. – Пойдёмте, – Она схватила Джейн за руку.

      – Куда?

      – Вы мне не верите. Но, может, поверите своим глазам? Пойдёмте.

      Джейн повиновалась. Ей было страшно. Но хотелось, всё же, раскрыть тайны этого замка прежде, чем бежать из него.

      Бьянка, больше не говоря ни слова, потянула Джейн к задрапированной двери. Джейн пошла за ней.

      Минуя бесчисленные узкие коридоры и лестницы, они вошли в небольшую комнату. В слабом свете свечей и неверном отблеске камина Джейн разглядела в кресле какое-то существо. Услышав их шаги, оно шевельнулось в кресле и вытянуло голову из недр мрака.

      – А, матушка всё ещё хочет спасти чужую душу? – прохрипело существо старческим голосом. Закутавшись в плед, оно закашлялось.

      – Кто это? – испуганно спросила Джейн.

      Это тоже один из ваших будущих родственников, если вы меня не послушаетесь. Подойдите ближе и познакомьтесь. Жак, это Джейн Глэдстон, невеста Бертрана де Го. Джейн, это Жак ле Муи, мой сын.

      – Ваш сын? – Джейн решила, что Бьянка точно не в своём уме: подойдя к креслу, она заметила старчески сморщенную фигуру с седым, наполовину лысым черепом и почти беззубым ртом. Этому старику было никак не меньше пятидесяти лет, тогда как Бьянка, хоть и походила на привидение, как и представленная Джейн горничная, но ей никак больше тридцати нельзя было дать.

      – И всё же это мой сын. Он родился вполне нормальным ребёнком. Однако лет с четырёх стал слишком быстро расти, в шесть он выглядел на двенадцать лет, а в десять стал вполне сформировавшимся юношей. В пятнадцать наступила его зрелость. А сейчас ему восемнадцать, и до следующего дня рождения он может не дожить.

      – А кто его отец? – содрогаясь от откровенно сладострастного взгляда, спросила Джейн.

      – Не знаю. Может, мой дядя, может, кузен. А может, и его отец.

      – Что? – Джейн задохнулась.

      – Разве я не сказала, что в нашей семье не принято делить женщин? – горько усмехнулась Бьянка. – И этот мой грех я тоже должна искупить.

      – Прекрати нести чушь, матушка, – прохрипел из своего кресла Жак ле Муи. – Лучше скажи, когда моя очередь? Я изголодался без твоего тепла!

      Джейн не верила своим глазам: старческий взгляд переместился с неё на Бьянку, и похабная улыбка появилась на узких морщинистых губах.

      – Забудь об этом сегодня, Жак, – брезгливо сказала