Задушевная математика. Иван Алексеевич Макаров

стеклянную пепельницу, женские босоножки, некогда белые, теперь серые, тонкие сверла в промасленной бумаге.

      А в деревянных рядах: редька, редис, махорка…

      Дорогой председатель! Что мне купить на следующем базаре? Денег у меня, правда, немного…

      3

      Дорогой председатель! Говорят, ничто ничему не тождественно, но если тождества нет, и мы его выдумали, то как же тогда классовая борьба и все другое, что делает жизнь индивидуума общественно значимой и полнокровной. И даже немного загадочной?

      4

      Утенки за утками, как народы идут за вождями.

      Хочется мудрости и добродетели, а не одного только всесветского маскарада-парадокса.

      Ты, председатель, владеешь своими и даже чужими чувствами, иероглифами на рисовой бумаге пишешь, чтоб ни женщины, ни солдаты не забывали вить веревки, которыми зеленый дракон будет связан.

      Я дешевые сигареты курю, но все дни мои, как праздники, и даже, случается, воображаю себя царем. Иногда вижу это во сне. Очень беспокойный сон. Настоящая административная каторга. Начинается так:

      Я говорю: «Хочу быть царь»

      Она отвечает: «Будь»

      Тогда я сам себя спрашиваю: «Ну, хорошо, царь. А зачем царь? Кому царь? Почему царь?»

      Я пиво пью, и женщин обманываю, но тебя, председатель, я никогда не смогу обмануть.

      Все взаимоустроенно и связано на свете. Одно к другому восходит, и выходит одно их другого, как суставы бамбука. Но знает ли кто путь истинной добродетели?

      Дорогой председатель! Твои портреты на улицах и площадях носят с песнями, я сам видел в кино, и страшатся самый маленький твой портрет уронить во прах.

      А у нас безумные дети лица сажей один другому мажут

      Дорогой председатель!

      Я не хочу быть царем. Мне и этого было бы мало. Мне надо быть в то же время еще и отверженным, и нищим и дервишем. Я всеми хочу быть.

      Но для этого надо быть, как ты… А это разве возможно?

      Дорогой председатель! Есть ли где без шипов роза?

      5

      Немного о себе.

      Я один, 1, один прописью, один.

      Сильный дождь немного разогнал забулдыг у палатки, оставшиеся быстро прошли, получив свое пиво, и я остался один…

      Дождь кончился. Я шел по улице. Один.

      Демонстрация. Флаги, плакаты, выкрики с мест, хрип мегафонов. Я искал кого-то в толпе. Не было никого. Во всей толпе никого. Один.

      Напившись крови, комар улетел, и я остался один в темноте комнаты. Громко шли часы, сердце работало трудно, устало.

      Вчера она была у меня. Говорила, что одна, плакала, жаловалась, как плохо одной.

      – Я одна, – повторяла она, – понимаешь, одна!

      Утром я ей сказал:

      – Люся, вступи в ДС или куда-нибудь, найдешь себе товарища по партии…

      Дорогой председатель!..

      6

      Вероятно, на самом деле, очень немногие люди терзаются тайнами жизни. Даже обреченные на свой подвиг исследователи вскорости спешат вернуться к чему-нибудь мирному и конкретному вроде антропологии или