Пятое время года. Избранное. Ринат Валиуллин

пуленепробиваемое стекло одиночества.

      – Что ты творишь, Фортуна? – опешил я от такой панорамы.

      – Плевать. Просто захотелось плевать косточками. Иногда так хочется делать что-нибудь нелогичное, нелепое, чтобы выбраться из дома, из дома быта. Есть шанс, что кто-то вспомнит о твоём существовании.

      – Я же тебя люблю, – подошёл и обнял её голову, волосы пахли фруктами. Поцеловал их.

      – Мне твоя любовь даром не нужна.

      – А за деньги?

      – Я подумаю, но прежде ответь мне. Почему ты так часто говоришь «я тебя люблю»?

      – Потому что мне больше нечего сказать.

      «Вот не хочешь, а целуешь, не любишь сейчас, в данную минуту, а признаёшься в любви, и никакой совести не просыпается. Просто говоришь то, что человек хочет от тебя услышать, или тебе кажется, что он хочет это услышать. Возможно, и она меня не любит, но тоже целует. Жизнь проходит, пока мы целуем не тех», – в задумчивости откусил я сладкий персик, глубоко войдя в его плоть, откуда на меня, из самого сердца, изогнулся бледно-белый червяк. «Действительно, – подумал я, глядя на него, – может, то, что мы называем любовью, – есть её отсутствие, её след».

      Скоро в руке у меня осталась только косточка, рельефная и волосатая, я нажал на курок, пуля попала коту в голову. «Контрольный», – подумал про себя. Он зверски мяукнул и убежал.

      – Макс, не будь идиотом.

      – А кем я ещё могу быть рядом с такой красотой, – обнял я жену.

      – Ты же его без мозгов оставишь, – с укоризной прожевала жена. Освободилась из моих объятий и вышла из кухни.

      – Чувствуешь во мне великого охотника? Точно в яблочко, – перезарядил я ружьё и стрельнул Фортуне в след.

      – Оставить без мозгов того, кого не хочешь, как это по-мужски, – ответила она из прихожей. – А что это ты притащил?

      – Это гитара, давно хотел научиться играть.

      – Сначала фотоаппарат, потом клавиши, теперь вот гитара – всё это нереализованные в детстве творческие порывы, которые мужчина пытается осуществить на скорую руку. Они же, как и всё, требуют времени, внимания. Ты всё ещё считаешь, что и гитару, и женщину можно приручить за несколько дней?

      – Нет, на тебя ушли годы. Потерпи ещё чуть-чуть и счастье нам обеспечено.

      – Я столько не вынесу.

      – Я тебе помогу, если его будет много.

      – Чем ты мне сможешь помочь? Своей музыкой?

      – Меня тянет к искусству.

      – Да не к искусству, а к искусственному. Игрушек тебе не хватило в детстве, – громко разливался её журчащий голос по коридору.

      – К сожалению, классики уже вычерпали всю возможную гармонию из семи нот. Какой металл после Баха, какая психоделика после Моцарта, какой панк-рок после Грига? Сплошные ремиксы. В этом отношении писателям повезло больше, так как язык постоянно изворачивается, плюётся, формируется, переводит, облизывает, сосёт, цепляет, меняется, как климат, устанавливая погоду или дома, или на службе… или непогоду, – споткнувшись о паузу, задумчиво произнёс я и добавил:

      – В отличие