Найдена. Ольга Григорьева

Сновидица из глубины веков, для которой меч Орея был кровным родичем, почти братом. И мудрость их была сродни друг другу. Идти бы им по жизни рядом – ей и этому неведомому человеку, в чье тело нынче закована душа Ореева клинка…

      Я вовремя одернула себя. Нельзя же так доверять словам! Песня, конечно, красивая, но это всего-навсего песня, древняя сказка, и никакого Ореева меча на свете нет. Неведомо даже, был ли сам Орей…

      – Эй!

      Крик раздался сверху. И голос, показался знакомым. Недоумевая, я поглядела на Дарину. Та уже стояла запрокинув голову и пристально глядя вверх. Потом разочарованно вздохнула и повернулась:

      – Не слышу… Золото притянуло к земле. Под землей все мысли слышу, а неба даже душой не могу достать.

      – Эй! – Опять окликнули сверху.

      Мое сердце дрогнуло, бешено забилось и чуть не выпрыгнуло из груди.

      – Журка… – прошептала я одними губами. Это было невозможно, невероятно! Журка уплыл в челноке по реке Альте. Он не мог очутиться тут.

      – Найдена! – снова прогудел его голос.

      Тонкие пальцы Сновидицы легли на мое плечо.

      – Отзовись же!

      Я отдернулась, и, смущенно спрятав взгляд, Дарина шагнула в сторону. Однако повторила:

      – Он – твое спасение. Отзовись.

      – Я тут, – еще не веря в происходящее, прошептала я.

      – Громче, – посоветовала Сновидица. – Я же говорила тебе: в Ведьмачьей яме нет стражей.

      – Я здесь! – во все горло прокричала я.

      Наверху обрадованно забормотали. Тонкая змеиная тень соскользнула вниз по стене, закачалась и оказалась длинной, сплетенной в узлы веревкой.

      – Ты там как? – снова крикнул Журка. – Взобраться сможешь?

      Я запрокинула голову. Веревка оканчивалась гораздо выше моего роста. Сюда бы лесенку…

      – Я помогу.

      Дарина… А я про нее и забыла!

      Сновидица стояла рядом. Она убрала волосы в косу, не улыбалась и теперь казалась совсем не страшной. Если бы не худоба, синяки под глазами и рваное тряпье на плечах, она была бы даже красива. «И не старая», – мелькнуло у меня в голове, но спросила я другое:

      – А как же ты?

      – Мне отсюда не выбраться, – грустно сказала она и притопнула ногой. Цепь согласно зазвенела. – Заговоренное золото не выпустит. Оно привыкло лежать в земле и не хочет наверх. С виду кандалы махонькие да легонькие, а чем выше поднимаешься, тем тяжелее становятся. Земля это золото напитала своей силой, мне с ней не справиться. Святополк об этом знал, потому и заковал меня. Но я не буду долго мучиться, скоро умру. Жаль лишь, не сумею отплатить Окаянному… Но я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю. – У нее в глазах заиграли опасные огоньки и снова потухли. – Да ладно. Лезь.

      Она согнулась и, склонив голову, встала на четвереньки. Я увидела худые, выпирающие из разрывов рубахи лопатки, тонкую-претонкую, как тростинка, шею и рваные рубцы на спине. Вставать на такую подпорку было страшно. Она и свое-то тело носила с трудом.

      – Не бойся, лезь. – повторила она. И тут я не выдержала.

      – Слушай, Дарина. –