Найдена. Ольга Григорьева

Убийц я отыщу и накажу. А твое дело благое – предотвратить смуту. Прибери Бориса [13]так, чтоб никто ничего не заметил. Иначе люди возропщут, поднимут смуту, сами пойдут искать извергов.

      Анастас научился понимать речи князей.

      «Значит, Окаянный все-таки нанял убийц и освободился от брата, – сообразил он. – Тело доставили в Киев, и теперь все следует представить так, будто Бориса убили неведомые враги. Кого же овиноватят?»

      – Кто же сотворил сие злодейство? – спросил он.

      Святополк вздрогнул, однако без колебаний ответил:

      – Не знаю, не знаю… Слышал, будто стоял он лагерем на Альте и при нем сотня. Сотником был некий Апонница. Уж не ведаю, как и что, но когда случайные люди проезжали мимо, они застали в лагере только трупы доверенных слуг и самого Бориса, а воинов Апонницы нигде не было. Ходят слухи, что сотня ушла в соседнее село до появления убийц, но я не верю. Надежные люди клянутся, что сами видели, как проклятый Апонница подбивал воинов умертвить своего князя. Его и его людей ищут. Найдут – истребят без сожаления. А о Борисе позабочусь я.

      «Да уж, ты о нем позаботился, – кивая головой, думал Анастас. – И ведь велел привезти в Киев, чтоб самому удостовериться. Вот нелюдь…»

      – Здесь. – Святополк посторонился, и Анастас увидел странно скрученный тряпичный мешок. Он лежал посреди просторной клети. Под пропитавшейся кровью тканью угадывались очертания человеческого тела.

      «Неужели там Борис? – про себя удивился Анастас. – А казался-то большим…»

      – Откройте, – попросил он.

      Наемник коротко кивнул Рикону. Тот молча взялся за край мешка, и оба воина дружно встряхнули куль. Из мешка показалась скрюченная в судороге окровавленная рука. Анастас уставился на нее. У запястья темнела колотая ножевая рана. «Неумело, – определил настоятель. – Зарезали, как свинью». За рукой выскользнуло плечо и голова. Покрытые бурой кровью волосы Бориса слиплись на макушке, открывая свету его ввалившиеся глазницы, заостренный нос и бледные щеки.

      – Боже! – простонал Святополк и отвернулся к стене.

      – На все воля Господня, – дрожащим голосом произнес настоятель. Его трясло. Бедняга Борис… Нет, его не просто закололи, казалось, его нарочно резали на части, но каждый раз неизвестный мясник прерывал работу, так и не доведя ее до конца. Даже на шее несчастного зияли сразу три раны.

      – Приступай, – послышался чей-то спокойный голос.

      Анастас обернулся. Горясер равнодушно разглядывал мертвое тело. В серых глазах не было ни жалости, ни удивления.

      «Зверь, как есть зверь», – подумал настоятель и вздохнул:

      – Нужно позвать монахов.

      – Нет! – громко возразил князь. Его кадык судорожно дергался, а взгляд шарил по клети, избегая мертвого брата.

      – Но…

      – Князь сказал «нет», – отрезал Горясер.

      – Я не сделаю это один.

      – Он поможет. – Наемник кивнул на все еще держащего холстину Рикона. – Скажи, что делать. Никто не должен увидеть Бориса таким.

      – Хорошо. –