Дождь в Токио. Ясмин Шакарами

заметил.

      Мы молчим. Тщательность, с которой Кентаро упаковывает мою школьную форму, завораживает. За то, как он складывает одежду, ему полагается награда. Кентаро не спешит, и мне почему-то нравится стоять вот так, наблюдая за его работой. Наконец он с улыбкой вручает мне свёрток.

      – Додзо, пожалуйста.

      – Вау, это невероятно!

      – Простого спасибо вполне достаточно, – в замешательстве отвечает Кентаро.

      – Я говорю о рисунке.

      Из-под обёрточной бумаги торчит скетчбук, и увиденное очень впечатляет: глаза, носы, губы – набросок лица, настолько безупречный, что кажется фотографией.

      Кентаро в панике бросается к столу и быстро прячет скетчбук.

      – Картина ещё не готова!

      Я ошеломлённо смотрю на него.

      – Всё… всё сложно, – шепчет Кентаро.

      – Я заметила, – прочистив горло, я продолжаю как ни в чём не бывало: – Ещё раз спасибо за помощь.

      – Всегда пожалуйста. Приноси форму к нам на чистку, если снова натворишь дел в лапшичной.

      – Здорово, буду иметь в виду.

      Наступает тишина, которую можно использовать как орудие пыток.

      Кентаро заговаривает первым:

      – Я провожу тебя до ворот.

      – Не нужно.

      – Это моя работа.

      Ах. Джедай снова на тёмной стороне силы.

      На асфальте отражается ослепительный свет солнца. Выйдя из уютного полумрака магазинчика, я невольно жмурюсь.

      – Малу.

      Я чувствую дыхание Кентаро на коже, и тело отзывается приятной дрожью. Он стоит прямо за спиной. Жаль, что мне на это не всё равно.

      – Малу.

      Медленно, очень медленно оборачиваюсь к Кентаро.

      – Это твоё?

      Визг автомобильных шин – да быть такого не может! С самой широкой усмешкой за всю историю человечества Кентаро указывает на розовую шляпу, победоносно торчащую из зарослей плюща.

      – Я… нет… да, моя, – ломким как стекло голосом отвечаю я.

      Освободив шляпу от плюща (или ещё лучше: освободив плющ от шляпы) Кентаро надевает её мне на голову.

      – До завтра, Малу.

      Меня хватает только на слабый кивок.

      Кентаро с улыбкой пятится, и в следующее мгновение его поглощает серебристосерый сумрак. Дверь в магазинчик захлопывается.

      – Завтра ужасно скоро, – шепчу я.

      – Сёганай, – довольно отвечает розовая шляпа.

      4

      35°40’40.4»N

      139°42’33.6»E

      – Нет, папа, я не заблужусь. Мы Аей ходим в одну школу.

      Я лежу на футоне, уставясь в потолок. Братто Питто дремлет, свернувшись вокруг моей головы, будто кепка (в его случае, будто сморщенная купальная шапочка). Жаль, что мой первый в жизни поклонник – кот-нарцисс по имени Брэд Питт, но я постепенно привыкаю к этому лысому преследователю.

      – Малу, ты ещё здесь? – вопит папа в телефон. С тех пор как я уехала в Японию, он компенсирует расстояние громкостью.

      – Да, пап, – вздыхаю я.

      – Держись подальше от мальчишек, которые курят.

      – Да, пап.

      – И от тех, которые пьют.

      – Да, пап.

      Папа