Кто стрелял в президента. Елена Колядина

беречь, надо тратить! У тебя сколько? На бар хватит?

      – Хватит, – задумчиво ответила Люба.

      Холл встретил отдыхающих свежевскинувшимся лозунгом «Здоровый гражданин – здоровая страна!» Под лозунгом стояла воспитатель санатория. Судя по удовлетворенному лицу, лозунг был ее рук делом.

      Люба и Света переглянулись.

      – Видела праздничный призыв? – съязвила Света. – А парализованный гражданин – парализованная страна. Понимаешь, кто мы для ходячих? ДЦП на теле родины.

      – Света, она ведь без задней мысли. Не имея в виду присутствующих. Это просто так говорится, – попыталась объяснить инициативу воспитателя Люба, но смолкла.

      – Вот и иди к ней, проверяй свою теорию, забыла эта дурра о своем счастье или, наоборот, слишком хорошо помнит? И поэтому нам намекает: помните свое место, безногие?

      Люба подъехала к воспитателю.

      – Извините.

      – Да?

      – Вы счастливый человек!

      – Возможно, – понадеялась избежать разговора с больной убогой девочкой воспитатель.

      – Нет, вы – счастливая! Потому что можете ходить.

      – Да-да, – вдруг обрадованно встрепенулась воспитатель, забыв про мужа, пропившего на той неделе ковер и электронный будильник.

      – Вы можете прийти, уйти.

      – Да-да, – просветленно сказала воспитатель, вспомнив про ковер и будильник. – Уйти от мужа.

      – Или прийти к нему. А мы, инвалиды, нужны, чтобы все время напоминать вам о вашем счастье. Уже поэтому мы не обуза нашей стране.

      Воспитатель вспыхнула и поглядела на лозунг.

      – Я совсем не то имела в виду.

      – А получилось – то, – с печальным вздохом сказала Люба.

      – Но что же нам написать? Главврач распорядился наглядную агитацию…

      – Санбюллетень можно, – встряла Света. – «Гонорея – болезнь грязных рук».

      Люба сделала большие глаза. Но воспитатель не заметила иронии:

      – Согласна, бюллетень можно. Только про венерические заболевания в кожном корпусе вешают. Что же у нас повесить?

      – Колеса коляски – колеса фортуны? – предложила Люба.

      – Как-то не совсем в ритме эпохи, – засомневалась воспитатель. – Особенно, фортуна. У наших граждан не фортуна, у них – судьба, общая со всей страной. Мы ж не в Америке какой-нибудь, да? А «колеса судьбы» получается, вроде как перемелют.

      Воспитатель поморщилась.

      – Ладно, я подумаю. А это транспарант уборщица сейчас снимет.

      Люба победоносно поглядела на Свету и поехала искать, кому бы еще рассказать о его ходячем счастье?

      До конца санаторной смены произошло много приятных событий. Люба съезжала по бетонной тропинке, специально залитой в море для спуска колясок. Съезжала не одна, а с Романом, парализованным после ранения. Он держал ее руку, она взвизгивала, когда коляски врезались в волны.

      «Кому любовь, а кому ржавчина, – бубнила коляска, пугаясь соленой воды, но не перечила вслух. Пусть Любушка с мальчиком подружится, поцелуется