Малинур. Андрей Савин

этого? И вообще, что за хрень религиозная из тебя попёрла?

      Майор покраснел так, что его смуглая морщинистая кожа принял оттенок перегретой печки – буржуйки. Богатые усы распушились, а губы задрожали:

      – Васильич, да не обсуждал я ничего такого с ним! Спросил национальность, он ответил, что ваханец. Я ему и сказал, что нет такой национальности. Это просто этническая группа, а национальность таджик, узбек и т.д. Значит таджик, говорю. Записал в протокол. Спросил, суннит или шиит? Я, говорю – суннит… просто, чтобы контакт наладить. Он и ответил, что тоже суннит. Ну и всё.

      – Суннит, шиит, ваххабит… как Вы задолбали уже! Скорее бы перевестись куда-нибудь в Мурманск, где из людей, одни белый медведи. Ладно, проехали. Испугал ты его короче. Но сейчас важно другое. Хорошо подумай и через пару часов нужны предложения, по каким основаниям, мы можем уголовное дело прекратить. Естественно законным, и, чтобы прокурору нестыдно было в них поверить. Разговор с ним я беру на себя. Подкидываю пока одну подсказку. У Али, фактически на иждевении, находятся два человека: отец, больной раком и пятилетний племянник – сын старшей сестры. Все живут в Зонге. Правда относительно мальчишки, нужно проверить, но думаю Мухробов, с этим справится. Вот такая вводная… И, да! Пацан, вероятно, до сих пор без советских документов.

      Галлямов и дознаватель недоумённо переглянулись.

      – Джафар, пока иди кубатурь над проблемой. Потом всё объясню. И прекращай свои эти: «Че по чём, откуда призвался?» с религиозным оттенком.

      – Командир, да я…, да я от тебя лишь узнал, что наш Навруз на самом деле языческий праздник огнепоклонников – зороастрийцев. Какие религиозности? Ты чего?

      Офицеры по-дружески рассмеялись:

      – Всё, иди. И сразу позвони Мухробову, проинструктируй его относительно обыска. Ни приведи Аллах, если в кишлаке, про шмон узнают. С отцом, чтобы уважителен был и объяснил старику: сам не растрепится, о следственном мероприятии никто и не узнает. Джафар! Миша накосячит, отвечать будешь ты, понял?

      Майор молча встал и направился к двери.

      – Стой! – опять у самого выхода остановил начальник подчинённого.

      – Да понял я, Васильич! Заинструктирую, как душару на учебке перед стрельбами.

      – Скажи ему, пусть возьмёт на комендатуре канистру керосина, муки сколько не жалко и ящик сгущёнки. Всё отдаст отцу задержанного, там как минимум один ребёнок. И спички еще пусть не забудет. Комендант если бухететь начнёт, на мой приказ разрешаю сослаться.

      Дознаватель ушёл.

      Кузнецов быстро рассказал своему заму суть откровений ваханца. Тот, тоже пошёл пятнами, почуяв в какую задницу его показания могут завести. Решили, что заместитель срочно выйдет на следующей неделе для проверки на комендатуру и проведёт там контрольные встречи с прикордонной агентурой, состоящей на связи у Мухробова. А по самому зам коменданта, необходимо что-то делать. Ни дай Бог, каналы нелегальной переправы не результат его разгильдяйства,