Любовница ветра. Михаил Сиреневый

сто́ит моргнуть – и вечность, живее всего остального, будто вчерашнего дня не было вовсе, завтрашнего не будет; паники нет, эмоции давно позади, только скребущее ожидание без цели и смысла, потому что всё прочее забылось, забылось и тепло, и тяжесть, которые материализуются в ладонь, как иной мир, упавший на плечо.

      – Долго ждал?

      Одно время за неимением другого заработка Максим выходил работать ночными сменами администратором в этом же хостеле. Сменял его Артур, парень годом младше, проживающий здесь же. Поначалу они держались друг от друга на расстоянии, – Максима раздражала какая-то неприкрытая наглость и сокрытое желание Артура из любой ситуации извлекать для себя выгоду при минимальных собственных затратах, того же, в свою очередь, отталкивала нелюдимость Максима, которую сам Артур и некоторые жильцы списывали на неуместное высокомерие. Вскоре оказалось, что у них много общего: оба с провинциальных городов, оба не из лучших условий, оба с раннего возраста привыкли надеяться только на себя. Но это не главные связующие, – мало ли подобных людей в России и мире? Их объединяли похожие комплексы, как скрытые незаживающие раны, и какое-то глубинное недоверие к миру. Окончательно сошлись они на общем чрезмерном увлечении девушками, точнее, теми эмоциями, которые они могли получать через их соблазнение, начиная от преодоления страха подхода к незнакомке, заканчивая получением быстрого секса и даже материальных благ. Всё, что до этого вызывало взаимную антипатию, стало понятным и в какой-то мере зеркальным.

      – Так, сейчас забью её номерок… На чём я остановился?

      – На авантюре, которая обогатит нас, и мы сможем перебраться в столицу.

      – Точно. Помнишь, я звал тебя в бар, где по выходным собираются комики-любители?

      – Может быть, – Максим терпеть не мог подобные мероприятия.

      – Ты тогда даже до конца не дослушал.

      – И?

      – Я пошёл туда один и познакомился с одной девочкой, которая выступала, пообщался, взял контакты…

      – Мне тебя поздравить?

      – Дальше слушай. Опасаясь миловидной внешности, я сразу поинтересовался возрастом – она оказалась несовершеннолетней, семнадцать лет, хотя можно дать и меньше. Мы разговорились. Она легко переходила на откровенные темы, которые я не мог обойти стороной, и узнал интересную информацию. Она потеряла девственность два года назад, а соблазнил её один влиятельный сорокалетний хер, предварительно накачав алкоголем и наркотой. Сначала я думал, это шутка какая-то, но она не шутила.

      – Разве слово «соблазнение» применимо к такому возрасту и таким подручным средствам?

      – Вот, к этому я и веду. Мужик подсадил несовершеннолетнюю на наркотики, изнасиловал, откупился дорогими побрякушками и живёт себе дальше. Ещё я узнал, что год назад она пролежала в реанимации из-за передозировки какой-то синтетической дрянью.

      – И что ты предлагаешь? – Максим задумчивым и догадывающимся взглядом