Три девушки и одна под кроватью. Григорий Жадько

об этом? Конечно, нет! Ну, как вы могли?! Об этом я не буду с вами беседовать! Все-таки вы мужчина!!

      – В том-то и прелесть! Мы поглядим на себя с позиции противоположного пола! – распалялся я, вкладывая в свои слова все красноречие, которым обладал.

      – Миша! … Миша! Вы настойчивый молодой человек, а я слабая женщина. Это все так заманчиво! Но нельзя!

      – Решайтесь! Во всяком случае не отказывайтесь сразу!

      – Господи! Я работаю учительницей в церковно приходской школе для девушек Воскресенского Новодевичьего Монастыря. У меня малолетняя дочка, недавно отняла ее от груди, сейчас сидит с няней. Кто бы знал, на что вы меня толкаете!

      – Вы считаете, поговорить о любви – это недостойное занятие?! – не отступал я, пытаясь найти аргументы в поддержку своего предложения.

      – Par le chemin de Micha! Тут речь не об этом Миша!

      – Вы боитесь осуждения ваших учениц из церковноприходской школы?! Но ведь мы никогда не увидимся! Это исключено!

      – А муж?

      – С ним тем более, – безапелляционно заверил я.

      – Знаете! Создается впечатление, что мы беседуем как заговорщики.

      – Давайте тогда будем говорить шепотом!

      – И все-таки нет, мой дорогой, Миша. Понимаю! А душа противится.

      – Потому что ничего не было! – выпалил я решительно, уверенный в своей правоте. – Я не сомневаюсь! Вас выдали замуж без любви!! Или скажете, не так?!

      – Без любви, без любви! … Вы же ничего не знаете мой дорогой!!! … Если бы только можно было все изменить!! Нет, чего уж там! Лучше не начинать этот разговор вовсе!

      Она замолчала, в волнении подошла к проему купе, приоткрыла дверь и тут же плотно захлопнула, очевидно, убедившись, что никто не подслушивает.

      – Ничего вы не знаете! – уверенно повторила моя попутчица и села близко.

      – Мне и знать нечего! – отчеканил я с прохладцей в голосе.

      – Как же нечего, если это моя жизнь?! – взволновалась она еще больше и посмотрела на меня как на маленького.

      – Вы как открытая книга, вас можно прочесть, не открывая обложки! Все у вас на лице, во взгляде, вот в этих ладонях.

      Я вдруг встал и смело взял ее за руки. Она торопливо посмотрела на меня снизу вверх, убрала руки, но, я вновь нашел их и вновь горячо обхватил. Она глянула на меня затравленно и с легким испугом, но более не противилась.

      – У меня это на лице написано?! Что я страдаю, и что у меня не было настоящей любви?!

      – Смотрю я в ваши грустные глаза, а в них тоска беспросветная! Робость и послушание Мария Александровна!

      – Это от Бога. Он всемогущ и всевидящ! – обреченно промолвила она и лицо ее стало печальное.

      – Нет! Это от отчаяния!! Не верите вы ни во что! Просто плывете по течению. Все за вас решают. Везде флажки красные. Сюда нельзя, туда не ходи. Это предосудительно, за это накажут, а за такое и вообще настигнет проклятье или кара божья!

      – Не совсем так! – смутилась она. – Жизнь моя в целом хорошая! Праведная. Я не чувствую себя хуже или лучше