Ольга Яковлева. Сергей Иванов

ягодами.

* * *

      Но такие уж удивительные люди были эти двое. «Двое Огоньковых», – подумала неожиданно Ольга. Старик ботаники, наверное, ведь тоже был Огоньков!

      Прошло минут десять, и размолвка их забылась, словно маленькая станция для пассажиров в быстролетящем поезде.

      А вот Ольга так не могла. Даже и боялась такого. Она всегда старалась всё выяснить до конца. Чтобы не было каких-нибудь обид или недоговорок. Чтоб уже потом про старое не вспоминать!.. И мама у неё такая же. Она говорит: «А то эти обиды накапливаются, как ил в пруду. Разве столько черноты можно в себе таскать?»

      Но старик ботаники и Генка ничего – могли. Будто совсем не уставали от этой ноши.

      Они шли уже опять спокойно втроём меж деревьев, как будто по музею. Старик ботаники рассказывал… Чуть не о каждом дереве он мог рассказывать. Да зачем оно так растёт, да почему… Он как будто бы за них говорил, за эти деревья. Высказывал то, что они сами хотели бы сказать, их мысли. Такой удивительнейший был это старик!

      Раньше в породах Ольга не очень-то разбиралась. Откуда ей было их знать! Ну берёза, сосна, ёлка. Клён – листики резные… А здесь поздороваться с нею вышли из лесу тополь, и вяз, и дуб.

      Ива опустила длинные волосы до самой воды. Старик ботаники говорил, словно уговаривал:

      – Нет, не печальная! Ей хорошо… Это всё мы насочинили! – Потом всё же добавил: – Ну, действительно задумчивое дерево. Они же разные по характеру, как и люди: тот весёлый, тот не очень…

      Ольге хорошо теперь было приглядываться к деревьям опытным глазом, самой находить их, распознавать… Скажем, берёзы. У них, оказывается, тоже разные сорта. Как, например, у яблонь.

      – А знаете как, если заблудишься, из лесу выбираться? – неожиданно спросил старик ботаники.

      Они все трое сидели на низком и широком сосновом пне. Сидели, касаясь друг друга плечами, завтракали.

      – Как из лесу выбираться? – с улыбкой переспросил Огоньков. – О! Слышишь? – Вдали где-то проскакала электричка. – Вот туда и шагай! – засмеялся он, очень довольный своей шуткой.

      – Ну, а если серьёзно? – спокойно и твёрдо продолжал старик ботаники. – Если в тайге, скажем?

      – По мху… – неуверенно сказала Ольга. Она где-то что-то слыхала про это. Но где и что?..

      – Да всем известно, – со скучающим лицом протянул Огоньков, – как дважды два!.. Мох растёт на севере, а ветки у дерева гуще на южную сторону…

      – Долгонько, вижу, вам придётся плутать! – притворно засокрушался старик ботаники. – Покамест железную дорогу в тех местах не проведут. Чтоб вам по звуку…

      – Не, дед, погоди! – сказал Огоньков. – Я же точно помню. Вроде даже читал про мох и про ветки…

      Борис Платоныч пожал плечами, улыбнулся мягко:

      – Тем писателям, видно, тоже придётся поплутать…

      – Не, ну правда?..

      – А ты сам посуди. Разве дерево может определять стороны света?.. Или, вернее, так скажем: разве дереву нужно определять стороны света? Оно ведь не лётчик и не птица! А то, что вы говорите, – это