Кляксы и пятна. Евгений Айдин

Следующие минут тридцать я не мог думать ни о чем, кроме этой троицы туристок.

      Звонок. Я сразу узнал голос Даши.

      – Как настроение? – спрашивает.

      – Как в кабинете эндоскопии…

      – Проведем время вместе?

      …Я зашел в отель «Ореанда». От персонала стыдливо отводил глаза. Шел по коридорам с опаской.

      За указанной дверью – уютный номер в бежевых и бордовых тонах. Гардины были плотно задернуты, чтобы солнечный свет не конфликтовал с блеклым ночником. Пахло древесными духами. В центре композиции – обмотанная полотенцем Даша. Мне показалось, что я все еще сплю…

      – Девчонки поехали в Херсонес, – спокойно сказала Даша.

      – Получается, что они «в», а ты «на» Херсонес?

      Как бы хвастливо ни звучал финал этой главы, зачем вычеркивать воспоминания?!

      Я вряд ли забуду это причудливое созвездие родинок на заднице и сжатые в кулаке струны волос. И, конечно, чертового терьера, что настойчиво грыз мою ногу. В жизни не встречал более ревнивой твари…

      Лениво потягиваясь, Даша зачем-то сказала:

      – Мне кажется, ты притворяешься бездомным кобелем. Я думаю, у тебя есть хозяйка.

      – Звучит как-то трагично.

      – Я угадала?!

      – Возможно…

      – Ты так много стихов мне читал про женщин, но совсем не умеешь ими манипулировать.

      – Просвети меня, свет очей…

      – Возвращаешься в Донецк, меня забываешь, падаешь на колено и говоришь: «Я с тобой рядом, что бы ни случилось».

      – Пробовал. Уже не работает.

* * *

      Самая примечательная деталь этой истории – Антон Сергеевич, тот самый художник – жив и здоров. Он запил на несколько недель в Севастополе. Зачем и каким образом распространилась легенда о самоубийстве – черт его знает.

      Рассказал мне об этом заметно постаревший за пару лет Астахов. Его до сих пор можно встретить на Пушкинской улице с набором карандашей и выставкой с десяток шаржей.

      Судьба остальных героев – загадка. На удивление, в социальных сетях найти мне удалось только Патрика. За несколько лет он мне ни разу не ответил.

      Так или иначе, хеппи енд…

      5. Я с тобой рядом

      (Архитектура минорной пентатоники. Композиционные особенности тоски)

      Тянется, мается скрежет у двери,

      время не лечит, как бы ни верил…

      Как ни старайся, время не лечит?

      Больно с тобой, без тебя не легче!

      Правом последним, правом последним  —

      гордость идти за тобой по следу,

      видя в улыбке твоей удачу,

      где-то поодаль один маячу…

      Жду тебя, я с тобой рядом,

      я с тобой рядом, что бы ни случилось…

      Дни беспощадно собраны в годы,

      тучи смыкаются в мутные воды…

      Ливень играет мрачные вальсы,

      страшно, но я никогда не сдамся!

      Все, что не явится – только приснится,

      тысячи лиц, а нужны единицы.

      Слепнущей веры вечный заложник

      в мире твоем – для тебя