День гнева. Новая сигнальная. Север Гансовский

Юшковых, их сын стоял с поднятыми руками. Рядом с ним домработница Маша уже несколько часов подряд снимала с веревки пеленку.

      Самое трудное для меня было пересечь улицу. Собрав все силы, я сделал первый шаг, затем второй. Помню, что я довольно громко стонал при этом… И вдруг…

      И вдруг…

      Я даже не сразу понял, что происходит.

      В плечи и в бок мне задул свежий ветер, мужчина и женщина слева сдвинулись с места и кинулись ко мне с такой ужасающей скоростью, что мне показалось, они собьют меня с ног своим чемоданом. Пеленка вырвалась из рук Маши и птицей полетела по направлению к станции. Сын Юшкова с быстротой фокусника стал приседать и выбрасывать руки в стороны.

      В уши мне одновременно ударили очень громкий звук рояля и шум прибоя на заливе.

      Спящий мир проснулся и ринулся на меня.

      Помню, что первым моим чувством был панический страх.

      Я повернулся и опрометью бросился через сад домой.

      Несколько раз я спотыкался и падал, и мне все казалось, что я бегу слишком медленно и никак не могу убежать от всех невероятно громких звуков и устрашающе быстрых движений.

      На крыльце я споткнулся и больно ушиб колени, затем ворвался в кухню и, зацепив ногой за порог, растянулся на полу.

      И потом в мое сознание ворвался ошеломляющий, радостный, поразительно животворный звук.

      Текла вода.

      Она текла из крана на кухне, она хлестала в ванне. Брызги летели в воздухе, и над эмалированным краем ванны уже поднялась красная, распухшая, ошеломленная физиономия Жоры.

      Снова разговор на взморье

      – А дальше? – жадно спросил я. – Что же было дальше? Вас нашли в доме?

      – Дальше было много всякого. – Инженер откинулся на спинку скамьи. – Приехала жена, с которой я расстался только предыдущим вечером, нашла Жору и меня, исхудавшего, обожженного, всего в синяках и ушибах, с бородой недельной давности. Конечно, ей трудно было поверить моим объяснениям. Но позже пришли Моховы, рассказали о моих записках, о машинке, прыгавшей по столу, о моих мгновенных появлениях. А еще позднее выяснилось, что и в поселке, и на станции, и на шоссе было много свидетелей наших с Жорой приключений. Мужчина, которого Жора сбил с ног, лежал с небольшим сотрясением мозга на даче у своих знакомых. Домработница Маша видела какие-то странные тени, несколько раз пролетавшие по улице, и слышала странный свист. Машинист товарного поезда получил взыскание за неоправданную остановку поезда… Но не это самое интересное. Самое удивительное то, что все случившееся со мной и с Жорой происходило в течение двадцати минут. Может быть, двадцати одной. Понимаете, время, в течение которого можно поздороваться с соседом, спросить, как он съездил вчера на рыбную ловлю, и выкурить с ним по папироске… Если бы не мои посещения Мохова, никто бы и не знал всего того, что случилось с нами. Удивительно, верно?

      – Удивительно, – согласился я. – Даже не верится. Хотя я сам слышал о привидениях на Финском заливе.

      Мы оба помолчали.

      На берегу уже становилось людно.