Все приключения мушкетеров. Александр Дюма

сознанию миледи, знал, что она изменяла уже не один раз, и не имел к ней большого уважения. Несмотря на это, он чувствовал, что пылал к этой женщине какою-то слепою страстью, усиливавшеюся от ее равнодушия.

      План д’Артаньяна был очень прост: он хотел пройти через комнату Кетти к ее госпоже и воспользоваться первою минутой удивления, страха и стыда, чтобы достигнуть своей цели.

      Может быть, это и не удалось бы, но нужно было рискнуть. Через неделю открывалась кампания, и он должен был ехать; поэтому ему некогда было вести дело постепенно.

      – Возьми, – сказал он Кетти, отдавая ей запечатанное письмо, – и отдай миледи: это ответ графа де Варда.

      Бедная Кетти побледнела как смерть; она догадывалась, что заключалось в этом письме.

      – Послушай, моя милая, – сказал ей д’Артаньян. – Согласись, что это чем-нибудь должно же кончиться. Миледи может узнать, что ты отдала первое ее письмо моему слуге, вместо того чтобы отдать его слуге графа, что остальные письма ее распечатал я вместо графа де Варда. Тогда она прогонит тебя, а ты знаешь, что это не такая женщина, чтоб ограничить этим свое мщение.

      – Для кого же я подвергаюсь такой опасности?

      – Знаю, что для меня, моя красавица, и клянусь, что я тебе за это очень благодарен.

      – А что вы тут написали?

      – Миледи расскажет тебе.

      – Нет, вы не любите меня, – сказала Кетти. – О, я очень несчастна!

      На этот упрек есть ответ, которым женщины всегда позволяют обмануть себя; д’Артаньян ответил так, что она осталась в совершенном заблуждении.

      Впрочем, она долго плакала, прежде чем решилась отдать письмо миледи; но, наконец, решилась, а д’Артаньяну только этого и было нужно. Он, впрочем, обещал ей вечером уйти рано от госпожи ее и оттуда опять зайти к ней.

      Это обещание окончательно утешило несчастную Кетти.

      IV. Экипировка Арамиса и Портоса

      Во все время, пока четыре друга хлопотали о своей экипировке, они не имели постоянных свиданий и обедали порознь, где случалось, или, лучше сказать, где удавалось. Служба отнимала тоже много времени, которое тогда было так дорого. Они только согласились между собой собираться раз в неделю около часа в квартире Атоса, который, вследствие данной им клятвы, не должен был выходить из дому.

      Кетти пришла к д’Артаньяну утром в один из таких дней. Только что она ушла, он отправился на улицу Феру.

      Он застал Арамиса и Атоса философствующими. Арамис опять бредил о пострижении. Атос, по обыкновению, не уговаривал и не отклонял его, потому что, по его мнению, всякому должно предоставлять свободу действий; он никогда не давал советов, если их не просили настоятельно.

      – Вообще, – говаривал он, – советов просят только для того, чтобы не следовать им, или если им следуют, то чтобы было после кого упрекнуть в том, что их дали.

      Вскоре после д’Артаньяна пришел и Портос, так что все четыре друга были вместе. На их лицах выражались совершенно различные чувства: у Портоса спокойствие, у д’Артаньяна надежда, у Арамиса беспокойство, у Атоса беспечность.

      Только