Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова. Венедикт Ерофеев

вполне закономерно и отсылает к Библии. В Ветхом Завете: «[Иаков] пришел на одно место, и остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте. И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней» (Быт. 27: 11–12). В Новом Завете, в сцене в Гефсиманском саду, после обращения Христа к Отцу: «Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его» (Лк. 22: 43). Вообще в Писании Христос постоянно общается с ангелами: «Тогда оставляет Его диавол, – и се, Ангелы приступили и служили Ему» (Мф. 4: 11); также Христос обращается к Нафанаилу: «Истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и снисходящих к Сыну Человеческому» (Ин. 1: 51).

      Пение ангелов слышит подле себя и герой Гамсуна: «Сердце мое замирает, вокруг меня витают ангелы, я слышу их пение, они касаются моих век, садятся мне на волосы, и от их дыхания все помещение постепенно наполняется удивительным ароматом» («Мистерии», гл. 8).

      Постоянно присутствуют ангелы рядом с лирическими героями у самых разных поэтов (зачастую вместе с другими мотивами, образами и деталями, задействованными в «Москве – Петушках»).

      У Франсуа Вийона:

      Я душу смутную мою,

      Мою тоску, мою тревогу

      По завещанию даю

      Отныне и навеки Богу

      И призываю на подмогу

      Всех ангелов – они придут,

      Сквозь облака найдут дорогу

      И душу Богу отнесут.

      («Большое завещание»)

      У Надсона (вкупе с розами, негой и благоуханиями):

      Ни ангелов, сияющих в лазурных небесах,

      Ни роз, благоухающих в задумчивых садах,

      Ни неги ослепительных, полуденных лучей

      Я не сравню с Зюлейкою, красавицей моей.

      («Из Боденштедта», 1880)

      У Фофанова (о «рассеянной» прогулке по Петербургу):

      Столица бредила в чаду своей тоски,

      Гонясь за куплей и продажей.

      Общественных карет болтливые звонки

      Мешались с лязгом экипажей.

      <…>

      Я шел рассеянно; аккорды суеты

      Мой робкий слух не волновали,

      И жадно мчались вдаль заветные мечты

      На крыльях сумрачной печали.

      <…>

      И веяло в лицо мне запахом полей,

      Смущало сердце вдохновенье,

      И ангел родины незлобивой моей

      Мне в душу слал благословенье.

      («Столица бредила в чаду своей тоски…», 1884)

      У Блока (с лилиями и заповеданностью):

      Заповеданных лилий

      Прохожу я леса.

      Полны ангельских крылий

      Надо мной небеса.

      («Верю в Солнце Завета…», 1902)

      У Гумилева встречается: «Ангелы нам пели с высоты…» («Франция», 1918). Любезные и вежливые беседы с ангелами любил вести лирический персонаж В. Маяковского, не забывая при этом и «бездну» (см. 8.4):

      В облаке скважина.

      Заглядываю – ангелы поют.

      Важно живут ангелы.

      Важно.

      Один отделился

      и так любезно

      дремотную немоту расторг:

      «Ну,