Весна безумия. Нелли Ускова

покосилась на Галочку, та с широко раскрытыми глазами внимала нашему разговору, впитывала каждое слово.

      – Знаешь, вчера хотела тебе сказать одну вещь, но не успела, – вдруг вспомнила я. Не стала говорить, потому что знала: это может ранить Ингу, зато, возможно, именно после этого примера она меня поймёт. – Я вчера представила, что родители вдруг запретили мне с тобой дружить. Я бы всё равно продолжила. Потому что мы друзья, и мне нравится с тобой общаться, пусть даже ты не нравишься самым близким для меня людям.

      Инга всё поняла, ведь прошла через это. Бывшие лучшие подружки Инги, Дина и Оля, как раз и перестали с ней общаться, потому что мама Дины настроила дочь против Инги. У их матерей вышел скандал на работе. Мать Инги переманила к себе хорошего клиента у матери Дины, и ценой стала дружба девочек. У Инги глаза наполнились слезами, она сглотнула:

      – Ян, прости! Я обещаю, что больше ни слова плохого про него не скажу. Хочешь, я извинюсь перед ним за всё, что понаписала?! – Инга тоже покосилась на Галочку, которая и не думала отходить от нас, поэтому и не называла никаких имён. – Если я извинюсь, ты простишь меня?

      – Не знаю, – я опустила глаза, не готовая пока простить.

      В этот момент наш класс стал подтягиваться к кабинету, да и другие ребята возвращались из столовой, стало очень шумно. Приближался урок. Учительница открыла кабинет, и мы с Галочкой поплелись в класс.

      Я подумала, что сто́ит сказать Инге, как мне тоже нелегко было принять её выбор. Ни один из её парней не казался мне достойным её. Но ведь она за что-то их любила, значит, считала достойными, поэтому я и молчала.

      Инга явно чувствовала себя виноватой. После уроков она нашла меня в раздевалке и хотела поговорить по дороге из гимназии. Только мы ведь договорись встретиться с Тимом. Он меня уже караулил на улице, чуть дальше от входа, и, когда я вышла, окликнул.

      Но Инга подскочила к нему быстрее меня:

      – Тимофей, привет!

      – Привет, – нахмурился и немного напрягся он. Потом перевёл взгляд с немым вопросом на меня.

      – Я эту кашу заварила, мне и расхлёбывать! – встряла Инга. – Вышел лютый кринж, и я всему виной! Тимофей, это я вчера от лица Яны писала и закинула тебя в ЧС. Прости меня! Я очень сильно раскаиваюсь.

      Тим удивлённо вскинул брови, он, похоже, ожидал продолжения оскорблений, а вместо этого услышал извинения:

      – Оке-е-ей, – потянул он.

      – Ты правда не обижаешься? – уточнила Инга.

      – Правда, – кивнул он, но снова посмотрел на меня. – Ян, предложение поговорить ещё в силе…

      Но Инга его перебила:

      – Ян, если даже Кля… – осеклась она. – Тимофей меня простил. Ты же простишь? Мир?

      – Я подумаю…

      – Напиши мне, плиз, – она посмотрела на меня, затем на Тима.

      В воздухе повисла неловкость, и Инга попрощалась и ушла. Догадалась оставить нас одних. Мы молча вышли за ворота школы и неспеша тащились к моему дому. С чего начать разговор, я не знала, Тим тоже не нарушал тишину.

      – Что думаешь? – наконец выдавила я. – Тебе, наверное,