Весна безумия. Нелли Ускова

Степашка. Если ты его завтра попросишь с крыши прыгнуть, он ведь сиганёт, – я по-прежнему качала головой от бредовости этой идеи.

      – Ну кто? Есть хоть кто-нибудь, кто тебе кажется интереснее Клячика?! – не унималась Инга.

      Она как заноза в заднице. Если чем-то загоралась, то не успокаивалась, пока не добивалась своего, а теперь ей чем-то не угодил Тим.

      – Нет!

      Мне так не нравились эти споры.

      – Ты мне как-то говорила, что Ковалёв симпатичный?! – прищурилась Инга.

      – Симпатичный и интересный – разные вещи. Инга, давай сменим тему, а? – устало вздохнула я.

      – Только если пообещаешь не встречаться с Клячиком!

      – Не могу, – я и правда за эту неделю уже не представляла себе вечера без переписок с Тимом. – Отстань от него, плиз. Всё, мне нужно, кстати, эссе по истории дописать на пятницу, – воспользовалась случаем я и полезла в сумку за тетрадью.

      Но нет, беру свои слова назад, Инга хуже занозы, потому что она останавливаться совсем не умела. Человек без тормозов.

      – Ян, я по-человечески прошу не общаться с ним больше, – взмолилась она.

      – Но почему?! Что он сделал такого плохого?!

      – Он мне не нравится! Он мелкий! Он тихушник! И ты достойна лучшего! – загибала пальцы она.

      – Это всё?! – я уставилась на неё. – Его главные недостатки только в том, что он низкого роста, не общается с одноклассниками и не нравится Инге Догушевой?!

      – Я же тебе лучшего желаю, а Клячик – плохой выбор.

      – Зато это мой выбор! И то, что он не нравится тебе, не значит, что он не должен нравиться мне! – я, наверное, впервые за столько лет противостояла Инге: обычно я всегда во всём с ней соглашалась. И это было так похоже на спор с мамой. – Помнишь, ты сама говорила, как круто, что мне не нравятся твои краши?!

      – Блин, но это же Клячик! Как он вообще может быть чьим-то крашем?!

      – Оказывается, может! Всё, я больше не хочу разговаривать на эту тему! У меня эссе по истории.

      Я распахнула тетрадь, но внутри всё закипало от обиды и возмущения. Ещё чуть-чуть, и я либо расплачусь, либо не сдержусь и скажу какую-нибудь гадость Инге про её неразборчивость, и тогда мы точно поссоримся, а я этого боялась больше всего на свете.

      Телефон завибрировал от оповещения. Я заглянула в сообщения. Писал Тим:

      «Слушаю сейчас Драгов и ловлю себя на мысли, что они у меня теперь ассоциируются с тобой. А это моя любимая группа, между прочим», – и смущённый смайлик.

      Я улыбнулась, но радость моя была недолгой. Инга тоже заглянула в телефон и тут же выхватила его из рук, я даже не успела среагировать.

      – Инга! Отдай!

      Но та убежала в туалет и закрылась там. Я ломилась, кричала, угрожала. Меня душило отчаяние, я и не заметила, как слёзы потекли по щекам. Но в какой-то момент стало пусто и совершенно всё равно, будто батарейка эмоций разрядилась. И стало страшно. Нехорошее предчувствие подкралось откуда-то из глубин. Я взяла сумку, трясущимися руками оделась, замотала шарф и тихо-тихо вышла из квартиры Инги.

      За последние