Под знаком Рыб (сборник). Шмуэль-Йосеф Агнон

и рассказал ей свой сон. У нее начали трястись плечи и задрожало все тело. И вдруг она протянула руки, охватила мою шею и обняла меня, и я тоже обнял ее, и так мы стояли, обнявшись, в любви, и в близости, и в сострадании. И все это время тот человек стоял перед моими глазами и я слышал, как он говорит: «Почему ты желаешь мне зла, чего ты от меня хочешь, ведь это она меня изнасиловала».

      Я сбросил ее руки со своей шеи, и безмерная печаль заполнила мою душу. Я лег и думал обо всем – думал тихо и покойно, пока не уснул.

      Наутро мы встали и вместе позавтракали. Я смотрел на жену и видел, что лицо у нее такое же, как всегда, и был благодарен ей, что она не держит на меня обиду за вчерашнее. В эту минуту в моей памяти встали все те страдания и муки, которые я причинил ей со дня нашей свадьбы, и то, как я непрерывно точил ее душу, и обижал, и оскорблял ее, и как она молча все это переносила. Сердце мое разрывалось от любви и нежности к этой несчастной женщине, и я поклялся покончить с этим навсегда и отныне относиться к ней только по-доброму. И так оно и было – день, и второй, и третий.

11

      И я уже думал, что все у нас идет на лад. А на самом деле ничего не исправилось. В тот день, когда я достиг мира с самим собой, спокойствие ушло от меня другими путями. Хотя все мои старания были только ради Дины, она начала вести себя так, будто я стал ей совершенно чужим. Какой бы бесчувственной ни была эта женщина, в конце концов она все же почувствовала.

      Как-то раз она мне вдруг сказала:

      – Как хорошо было бы, если б я умерла.

      – Почему?

      – Почему, ты спрашиваешь? – И в уголках ее рта родилось что-то вроде горькой усмешки, которая заставила мое сердце дрогнуть.

      – Не болтай глупости, – грубо сказал я.

      Она вздохнула.

      – Увы, друг мой, я не глупа.

      – Ну, тогда, значит, глуп я, – сказал я.

      – И ты, ты тоже не глуп, друг мой, – сказала она.

      Я крикнул:

      – Так чего же ты от меня хочешь?

      – Чего я хочу? – переспросила она. – Я хочу того же, чего хочешь ты.

      Я досадливо махнул рукой и сказал:

      – Я ничего не хочу.

      Она посмотрела на меня:

      – Значит, ты не хочешь ничего? В таком случае, все в порядке.

      – В порядке? – спросил я с недобрым смешком.

      – Не нравится мне твой смех, друг мой, – сказала она.

      – А что мне еще делать?

      – Сделай то, что ты хотел сделать.

      – То есть?

      – Зачем мне повторять то, что ты и сам знаешь.

      Я сказал:

      – Я не знаю, что именно я знаю. Но если ты это знаешь, так скажи мне.

      – Развод, – прошептала она.

      Я сказал в сердцах:

      – Ты хочешь принудить меня дать тебе развод?

      Она покачала головой:

      – Если тебе нравится считать, что я хочу тебя принудить, я не буду возражать.

      Я спросил:

      – Что это