Небо. Николай Петрийчук

подошла к зеркалу. На меня смотрела большими глазами на смуглом лице худая золотоволосая девочка. Настолько худая, что самой не верилось. Почему я не как все? Взгляд слишком взрослый… или это желтые зрачки создают такое впечатление?

      Я почти верила, что там за зеркалом, на меня смотрит мать и меня это пугало, но когда бывало вот так пусто в душе, одиноко в этом мире, то хотелось, чтобы мать приласкала меня и взяла туда с собой. Она любила смотреть на море. Или куда-то, что было дальше моря.

      Я пошла на террасу. Пусть мать смотрит моими глазами.

      Солнце взошло уже высоко. Море-небо стало бездонно голубым сияющим пространством свободы, и когда легкий соленый ветерок ласково лизнул лицо, мне вдруг показалось, что я уже там и что этот глупый мир уже не сможет удержать меня.

      Позади раздались тяжелые уверенные шаги.

      – Дебра! Говорят, ты пришла?

      Я обернулась в тот момент, когда отец вышел на террасу.

      – Я уезжаю вечером на два дня. Не скучай. Тебе что-нибудь нужно?

      – Нет, пап, спасибо.

      – Ну и хорошо. Почему не ешь ничего?

      – Знаешь, пап… – я запнулась, – Мигус просил тебе сказать…

      – Мигус? – отец удивленно поднял брови.

      – Да… Он просил передать цепочку… Она там, на столе…

      Отец развернулся на каблуках и молча пошел к столу.

      – Ого! – он повертел в руке искрящуюся золотыми бликами цепь и внимательно посмотрел на меня с чуть заметной усмешкой.

      – Та-ак! – его рот начал расплываться в довольной улыбке, – Значит, просил тебя передать мне!

      – Да… Он сказал, что придет завтра поговорить.

      Ноги стали совсем слабыми, и я чуть не упала после этих слов. Отец испугано поддержал меня.

      – Ну, Дебра! Ты что? Это же просто замечательно! Ты не представляешь, как тебе повезло!

      Он подвел меня к креслу и, усадив, присел передо мной, разглядывая меня смеющимися глазами.

      – Что ж, значит я никуда не еду сегодня!

      – Пап, он увезет меня?

      – Конечно, но это еще не скоро случится. Кому ты такая худющая нужна сейчас!

      Он со смехом придавил пальцем мой нос.

      – Но ты будешь что надо, Дебра! – он с шумом втянул воздух ноздрями, поднялся во весь рост и задумался.

      – Пап, а кто меня так назвал, ты или мама?

      – Я, конечно. Твоя мама даже не пыталась тебя как-то называть.

      – А почему ты никогда не рассказываешь, где ты ее встретил?

      Отец мельком взглянул на меня и, как всегда после этого вопроса, только насупился.

      – Тебя нужно теперь многому научить, – наконец вернулся он из своих раздумий, – Хм… пора бы ей прийти…

      – Кому, пап?

      – Твоей няне.. а, вот и она!

      В комнату зашла моя няня, недовольно поморщилась, косясь на нетронутый завтрак.

      – Ах, Деби, ты итак такая худая! Ладно, со всеми не хочешь есть, так я тебе сюда приношу, но…

      – Да любой