Улица 17. Сесиль Монблазе

И только здесь ее орган по закачке крови, как иногда со злой улыбкой она называла его, способен был биться в ритме всей остальной жизни. О, Пилар так любила жизнь, будучи самой смертью!

      – Разве такое может быть? – не веря, произнесла Мария Ньевес, и на миг какое-то дыхание обдало ее, заставив дрожать от страха и невнятного предвкушения чего-то нового.

      – Да, вот я являюсь самой жизнью и люблю смерть, – нараспев сказала настоятельница. – Мою милую Пилар я любила всегда…

      – Не может быть! – ахнула Нуну. – Но в то время вы же могли бы построить свою жизнь… быть счастливой…

      – Без Пилар? О, нет, – усмехнулась мать Анхела. – Без нее я не могла. Кем бы я была сейчас? Потрепанной бездетной короткостриженной сеньорой с постоянно меняющимися компаньонами, простым инженером на заводе, не имеющим ни капли свободного времени, женщиной с разбитым сердцем, выброшенной обществом и отвергаемой родителями? Я выбрала пойти вместе с Пилар, и ни разу не пожалела об этом. Быть с ней, держать ее за руку, чувствовать ее запах, заправлять пряди волос под апостольник – а больше ничего и не требовалось. Вы любили когда-нибудь?

      Мария Ньевес задумалась, пытаясь припомнить, сохранило ли ее сердце отзвук былых воспоминаний и не отзовется ли оно, если до него дотронуться легко и быстро, как давно разученная нота, но было пусто. Она с надеждой посмотрела на Нуну.

      – Да, много раз, – сказала Нуну, мечтательно улыбаясь, – недавно вот любила одного рэпера. Красивый был парень, эх. Только вот разные интересы у нас. Я люблю петь, он любит дунуть. Но жизнь продолжается, правда ведь?

      Ману скользнула взглядом по подруге и пожала плечами, давая матери Анхелики почву для размышлений.

      – Я люблю только Пилар и Бога, но первого больше, – сказала она и улыбнулась. – Я не отгорожена от жизни, как вы думаете…

      – Мы знаем! – закивала Нуну, осклабясь. – Вот я лично часто здесь бываю: тут и экскурсии, и концерты, и выставки искусства бывают. И дети, много их – мне даже кажется, что я сама бы хотела взять кого-нибудь маленького, только денег пока нет. Просыпались бы мы по утрам, я бы смотрела на небо и бежала бы его кормить, и мне никогда, никогда бы не было одиноко… Ману, что с тобой?

      По лицу ее подруги тоненькими змейками бежали непрошеные слезы, которые, казалось, могут прожечь ее щеки. Ей вспомнилось свидание с Хайме, где он занудно и высокопарно рассказывал о том, что роботы скоро заменят людей, потом долгий рабочий день, проведенный за сверкой договоров, потом томительное ожидание того, что ей должны были скоро написать в соцсетях, а кто неважно, а еще прогулки по набережной, изредка выходы на концерты Нуну – самое полезное времяпрепровождение в мире, ибо подруга умела необыкновенно живо двигать бедрами под аккомпанемент своих песен. Но Нуну оставалась певицей в кабаках, и хоть ее жизнь казалась ей привлекательной и наполненной новых событий, Ману не оставляло чувство того, что ее собственное время проходит впустую, и она до сих пор не