Байесовская игра. Стелла Фракта

в квартиру, чтобы засунуть ключ в замочную скважину, руки дрожали.

      Еще эта дурацкая съемка вечером! Второе германское телевидение, Циммерманн и ток-шоу, где мне по сценарию нужно сперва отвечать на вопросы и разыгрывать комедию о том, какой я очаровательный, а затем подраться с плюшевым медведем – в которого нарядится какой-нибудь несчастный стажер.

      Медведь скажет, что это он Мориц Бер, а я самозванец… Я не стану отрывать ему башку – потому что это не по сценарию, – а лишь поваляю его по полу. С чувством юмора у этих телевизионщиков не очень.

      Я успокаивал себя тем, что ничего не происходит – и все происходит как обычно. Это чья-то офисная дурацкая шутка, мне не стоит уделять этому внимание и уж тем более не стоит вовлекать в это своих людей.

      Норберт обычно мне сам никогда ничего не пишет, я с ним связывался только лично – когда посещал его в его берлоге… На этот раз он счел обстоятельства важными – потому что я до этого чересчур сильно отреагировал на нестыковки и странности.

      Пиджаки я оставил у него. Три костюма – и еще один сейчас на мне… Еще нужно во что-то переодеться и взять на съемку. У меня не так много одежды, она вся одинаковая, я готов поспорить, что никто не отличит один серый костюм от другого, одну белую рубашку от другой, один узкий галстук от другого… Я отличал их не только по оттенку, но и по фактуре и по рисунку плетения ткани, по пуговицам.

      Но я привык, что люди невнимательные – и злился, когда вдруг находил опровержение этому – потому что так я мог сам себя подставить своей самонадеянностью.

      Я вернулся на работу посвежевшим, я даже успел позавтракать по пути, захватив в кафе навынос кофе и сэндвич. Костюм на смену в чехле я оставил в машине – потому что все равно водитель за него отвечает головой.

      В середине дня я, наконец, созвонился с Вогтом – который организовывал вечеринку для Деннерляйн и партнеров в выставочном центре офиса на Потсдамской площади. У него свои цели, у меня свои – и если там будут новые лица, мне это на руку.

      Я пообещал Вогту, что шепну кому надо о предстоящем мероприятии – и к нему придут те, кто предложат свою помощь и содействие – потому что в числе гостей и логотипов спонсоров будут имена конкурентов.

      Я подозревал, что подобный трюк проделывали и со мной – но всегда есть риски, а выбирать приходится меньшее из зол. Приятельские отношения с конкурентами – в состязательном спорте – позволяют заметить отклонения от курса и подглядеть полезные приемчики.

      Когда-то мне все было интересно… Сейчас мне было тошно от скуки.

      Впрочем, тошно мне от голода и от третьей подряд порции американо из офисной кофемашины. Я намеренно не поднимал взгляда на сотрудников от бумаг, когда читал что-то на ходу, уткнув нос в кружку.

      Я пытался занять мысли работой, я хотел переделать все, что я откладывал за неделю, бегая как белка в колесе по цирковым аренам и показываясь на глаза, где нужно быть на виду.

      Иногда