Двадцать лет спустя. Александр Дюма

нельзя ли чем насолить Мазарини.

      – Безумец! Вас опять упрячут в Бастилию!

      – Ну нет! Об этом я позабочусь, ручаюсь вам. Уж очень хорошо на свежем воздухе, – продолжал Рошфор, вздыхая полной грудью, – я поеду в деревню, буду путешествовать по провинции.

      – Вот как? Я еду тоже! – сказал д’Артаньян.

      – А не будет нескромностью спросить куда?

      – На розыски моих друзей.

      – Каких друзей?

      – Тех самых, о которых вы меня вчера спрашивали.

      – Атоса, Портоса и Арамиса? Вы их разыскиваете?

      – Да.

      – Честное слово?

      – Что же тут удивительного?

      – Ничего! Забавно! А по чьему поручению вы их разыскиваете?

      – Вы не догадываетесь?

      – Догадываюсь.

      – К несчастью, я не знаю, где они.

      – И у вас нет возможности узнать? Подождите неделю, я вам добуду сведения, – сказал Рошфор.

      – Неделя – это слишком долго, я должен их найти в три дня.

      – Три дня мало, – сказал Рошфор, – Франция велика.

      – Не беда. Знаете, что значит слово «надо»? С этим словом можно многое сделать.

      – А когда вы начнете поиски?

      – Уже начал.

      – В добрый час!

      – А вам – счастливого пути!

      – Быть может, мы встретимся в дороге?

      – Едва ли.

      – Как знать. У судьбы много причуд.

      – Прощайте.

      – До свидания. Кстати, если Мазарини вспомнит обо мне, скажите, что я просил вас довести до его сведения, что он скоро увидит, так ли я стар для дела, как он думает.

      И Рошфор удалился с той дьявольской улыбкой на губах, которая прежде заставляла д’Артаньяна содрогаться; но на этот раз д’Артаньян не испытал страха и сам улыбнулся с грустью, которую могло вызвать на его лице только одно-единственное воспоминание. «Ступай, демон, – подумал он, – и делай что хочешь. Теперь мне все равно: нет второй Констанции в мире».

      Оглянувшись, он увидел Базена, уже снявшего с себя облачение и разговаривавшего с тем ключарем, к которому д’Артаньян обратился, входя в церковь. Базен был, по-видимому, очень возбужден и быстро размахивал своими толстыми короткими ручками. Д’Артаньян понял, что Базен, вероятно, внушал ключарю остерегаться его как только возможно.

      Д’Артаньян воспользовался озабоченностью обоих служителей, незаметно улизнул из собора и притаился за углом улицы Пивных Бутылок. Базен не мог пройти так, чтобы д’Артаньян не увидел его из своего тайника.

      Через пять минут после того, как д’Артаньян занял свой пост, Базен вышел на паперть, озираясь по сторонам, не следит ли кто-нибудь за ним. Но он имел неосторожность не заметить нашего офицера в пятидесяти шагах от себя, за углом дома, откуда высовывалась только его голова. Видимо успокоенный, Базен пошел по улице Богоматери. Д’Артаньян выскочил из своей засады как раз вовремя, чтобы увидеть, как он повернул в Еврейскую улицу, затем в улицу Лощильщиков и вошел в приличный по внешности дом. И офицер наш не усомнился, что достойный причетник обитает именно в этом доме.

      Д’Артаньян