Кошки не пьют вино. Стелла Фракта

и лавки Lo Sfizio – «Прихоть» – привез заказанные по телефону горячие коробки, перевязанные джутовой нитью. Он уже знал и дом, и крутую лестницу с разноцветными цветочными кадками, и окно, из которого каждый раз в нетерпении выглядывала молодая женщина, однажды даже пошутившая: «Невозможно не любить человека, который приносит тебе еду».

      На этот раз коробки было две, а не одна, в открытом окне не было даже бело-рыжей кошки. Дарио обо всем догадался и не сильно спешил, и громкий смех по ту сторону створки подтвердил его предположения: синьорита принимала гостя.

      – Как так получилось, что вы пишете книгу для Д'Анджело?

      Уилл устроился на кушетке в просторной гостиной, он уже даже не крутил в руках бокал, а поставил его рядом, на столик, ладони спокойно лежали на коленях, иногда касались подбородка или делали какой-нибудь уместный жест. Алекс любовалась им, почти в открытую, сидя напротив в кресле, позабыв и о спешащей к ним пицце, и о том, что Бриошь на резном комоде настойчиво пыталась вытащить из букета цветок, названия которого она не знала.

      – Стечение обстоятельств, – пожала плечами Алекс. – Я знаю Джозефа много лет, несколько месяцев назад он предложил мне написать его биографию, оформить в стиле исторических детективных романов, стилизовать всеми этими загадочными историями про алхимию и кровь королей…

      – Джозефа?

      – Настоящее имя Джузеппе Д'Анджело – Джозеф Серрет, – усмехнулась она. – Он взял псевдоним – когда стал заниматься вином.

      Брови Уилла поползли вверх.

      – Он настоял, чтобы я убрала этот факт из книги, – продолжила Алекс. – Видимо, хочет сохранить как можно больше аутентичности, переписав историю под себя… Он любит мистификации – и никогда не брезговал воспользоваться фокусами.

      Уилл в согласии кивнул. Весь образ Д'Анджело был карикатурной зарисовкой о властном предпринимателе и талантливом манипуляторе, знающем себе цену и не стесняющемся эту цену назвать.

      Он собирал вокруг себя таланты, он коллекционировал умы и делал их своими марионетками… Уилл только сейчас осознал паттерн – глядя на Алекс Марло, ее занятный ум и непростой характер.

      Она была избирательно дружелюбной, избирательно осторожной, и на первый взгляд казалась чудачкой без комплексов, якобы, открытой, как книга… Она была очаровательна в своих красочных пантомимах и громких возгласах, но за ними скрывалась непостижимая глубина. Уилл ощущал, как все больше и больше с каждой секундой его затягивает в омут, и он даже не собирается сопротивляться.

      И не потому что он был пьян – и когда в дверь позвонили, он не стал вставать, опасаясь, что потеряет равновесие, – а потому что ему хотелось узнать ее.

      – Приятного аппетита, синьорита! – донеслось из открытой двери.

      – Спасибо! – задорно отозвалась Алекс, а затем обратилась к Уиллу, демонстрируя в вытянутой руке коробки, держа их за узел банта: – Теперь у нас есть человеческая еда!

      Она предложила есть прямо в гостиной – и он согласился.