Мы и они. Из жизни микробов. Михаил Стати

пригласить нас участвовать в карнавале, но ни я, ни Том не проявили живого интереса, что заставило Арона окончательно распрощаться с мыслью о трапезе дохлым бобром, отчего он еще более погрустнел, но, совершив над собой усилие, принялся подробно рассказывать, как эти гигантские животные время от времени забредают сюда, а именно благодаря действиям членов одного из клубов любителей-энтузиастов, которые нашли способ коллективного проникновения в организм «Хозяина», будь то утки, цапли или бобра, и там, действуя слаженно и синхронно, разделяясь на части, пока одна группа традиционно проникает в печень и селезенку животного, действуя известным способом, приводят к болезни и со временем к предсмертному бессилию, а затем и убивают животное, другая группа микробов, двигаясь известными им путями по кровяным сосудам, поднимается в область мозга и там, контролируя «Хозяина», управляет его затуманенным сознанием, направляя умирать в область мутной воды, где героев ожидает слава, а для остальных микробов наступает период карнавала с обильной трапезой до полного разложения тела сдохшего животного, и благодаря подобным смелым инициативам героев-энтузиастов микробы мутной воды не успевали забыть об одном обильном карнавале, как вскоре в эти края забредало другое животное, находясь в предсмертных судорогах и на последнем издыхании, и в эту честь сообщество мутной воды придумало гимн, которым встречают микробов-смельчаков, вознося их отвагу и героизм, воздавая должное их удаче, хотя справедливости ради нужно сказать, что изначально это предприятие было сопряжено с опасностями и иногда приводило к смерти героев, но в последнее время технология и действия настолько отработаны и отточены, что, в сущности, гимны героизму участников – это, скорее, дань традиции, нежели действительно вознесение их отваги, превратившаяся пусть не в рутину и не в легкую прогулку с забавными последствиями, но, в оправданный, управляемый риск, и могу со всей ответственностью сказать, что меня эта история не восхитила, а, скорее, послужила лишним подтверждением тому, как легкомысленно относятся микробы мутной воды ко всему, что может быть свято в этом мире, к внешней среде, к тварям божьим и, в частности, к взаимоотношению с организмом «Хозяина», превращая это таинство в предприятие лазутчиков-скаутов с эффектными трюками, но что более всего разочаровало, так это отношение эсхатологов-гедонистов к подобным «новостям» и «карнавалам», несмотря на всю серьезность дебатов о «свободе воли» и «счастье», что подтверждалось поспешностью, с которой каждый при получении известий о возможности поучаствовать в трапезе немедленно и не раздумывая прерывал поиск истины, казавшийся настолько важным для них, что в моем понимании как нельзя лучше говорит о том, насколько поверхностны их слова и до какой степени они расходятся с делом, насколько несерьезно они воспринимают результаты своего «научного» диалога, считая возможным в любой момент его прервать, независимо от того, насколько