Мы и они. Из жизни микробов. Михаил Стати

всего, заботился о том, чтобы набраться сил и вернуться в привычное состояние, но мое внимание не могло не привлечь безобразное поведение незваных гостей. Назвать действия гусей агрессивными, пожалуй, нельзя, так как они не имели слаженности и не были нацелены непосредственно на нашу стаю. Вместе с тем, ощущая превосходство за счет преимущества в росте, те вели себя неуважительно, нахально и порой грубо. Спонтанно какой-то гусь мог позволить себе направить движение на рядом проплывающую утку, давая той понять, что не следует путаться под ногами, или больно ущипнуть расторопного селезня, если тот в непосредственной близости задумал нырнуть, чтобы достать до ила. Один здоровый гусак никого не подпускал к своей избраннице гусыне, свирепо шипя на всех и каждого, кто имел неосторожность проплыть на расстоянии вытянутого крыла. Мы с Буем, как и следовало изгнанникам, держались поодаль и потому не сразу почувствовали непочтительность в поведении непрошеных гостей. Вскоре нам бросились в глаза метания и унижения, которым подвергалась наша стая, учитывая, что дикие гуси разбрелись по всему озеру. Проплывающий одинокий гусь заставлял наших собратьев в испуге сторониться, опасаясь гибких и длинных шей старших родственников. То и дело было слышно недовольное шипение или можно было видеть, как кого-то ущипнули за нерасторопность. Постепенно стая была вытеснена на северный берег озера, где, следуя примеру благоразумного Тура, предпочла выйти на прибережную траву. Немного погодя опекаемой гусыне вздумалось пощипать сочной травы, и ее гусак, недолго раздумывая, согнал всю стаю уток и селезней обратно в озеро, предоставив любимой больше свободного пространства. В тот день в стае мало кто думал о еде. Светлое время суток прошло в бесконечных поисках безопасного места. Утки возмущенно крякали, призывая в свидетели всех и каждого, насколько их жизнь невыносима с появлением гусиной стаи, тогда как селезни отзывались просьбами проявить терпение и благоразумие. Тур напоминал, что прежде в водах озера Верхнее гусей видели редко, и нужно полагать, что чужаки остановились здесь временно, следуя в знакомые места. Следовательно, сегодня или завтра непрошеные гости улетят и жизнь вернется в привычное русло. В тот день гуси не улетели, расположившись на ночлег на берегу. На следующий день также ничего не свидетельствовало о том, что непрошеные гости собираются в дорогу. Их поведение говорило об обратном, а именно, что место им чрезвычайно понравилось, и по тону отдельных переговоров можно было заключить, что гуси готовы остаться до конца лета. Подобная перспектива была настолько ужасна, что некоторые утки в истерике призывали покинуть озеро Верхнее, снявшись с насиженного места, чтобы поискать другой водоем для постоянной дислокации. Это не касалось меня и Буя, о которых в стае на время забыли ввиду возникшей проблемы со стороны гусиной стаи. До поры до времени мы с Буем ловко сторонились гусей, набираясь сил. Через несколько дней крики отдельных, наиболее беспокойных