Куда светит Солнце. Поэмы и пьесы. Дмитрий Николаевич Москалев

страх – одно твоё страданье,

      Игривых змей удушливый и едкий яд,

      Там смерти нет – одно лишь наказанье.

      Зигфрид:

      – Идём, идём!

      Зачем родился я на свет?

      Я чувствую, как жар сочится, и пятки жжёт,

      Я столько натворил, я сколько ведь трудился,

      Ведь я злодей – ничто!

      Я столько жизней загубил,

      Я засудил и осудил,

      Мне, нищему душой червю, все золото давали!

      Все! Покуда руки мои брали,

      И всё в сокровище бросали, всё нагромождали!

      За деньги не могу купить я искупленье,

      Зато за деньги покупал я утешенье в наслажденьи,

      За то платил, чего давно в помине нет…

      Тень:

      – Довольно, не терзай себя пустым,

      Похвально то, что был хотя бы нелюдим,

      Но статус, власть тебя так извратили,

      Что и с монетами карманы сделались пустыми.

      Мы улетим, пробило уж двенадцать,

      Часам и нам не спать,

      Победою дано походу увенчаться,

      И не дано нам попусту пропасть.

      Зигфрид:

      – Куда меня зовёшь, о зло?

      Тень:

      – Я отражение твоё,

      Не зло.

      Зову лишь посмотреть твои плоды

      Творенья, с обратной, тёмной стороны.

      Зигфрид:

      – Идём, не выдержу мученья,

      Мои вески в сединах и спина не та,

      И силы нет в руках, противна и еда.

      Идём же!

      Тень:

      – Вся жизнь стремится к смерти,

      И если смерти ты творец простой,

      То в смерти ты найдёшь конец и свой.

      Жизнь – как приведенье,

      Внушает страх,

      Кому и преступленье.

      Зигфрид уходит, за ним движется его тень.

      II

      Городской притон, бордель, верхние палаты, наполненные оргией, шумом и дымом.

      Зигфрид:

      – Где мы?

      Тень:

      –Мы храм греха с тобою посещаем,

      Здесь нет свечей, молитвы ни читают,

      И над умершими монашки здесь не причитают.

      Задушены любовь и ласка матерей,

      Здесь двери, двери средь дверей

      В палаты бархата, разврата,

      Здесь вывеска – дорога ада.

      Зигфрид:

      – Кто здесь сокрыт?

      Тень:

      – Не матеря – блудницы,

      Когда ты разорял станицы,

      Они как мотыльки порхали,

      И красотой блистали.

      Они от грубости и нищеты

      Так низко пали.

      Их заманили палачи,

      Что сладострастие для них? Не грех,

      Когда оно лишь славится средь всех

      Единственным прекрасным из мирских утех.

      Едва ли их коснулось горе,

      Как красоту они продать успели, как товар,

      Покуда грим не смоет слёз их море,

      Их красота – дешёвый дар,

      Но вскоре, она угаснет навсегда,

      Зачахнуть им и умереть –

      Так предначертана судьба.

      Зигфрид:

      – Неужто это всё моё?

      Тень:

      – Твоё, твоё. Их не одна, их и не сотня,

      Их