Куда светит Солнце. Поэмы и пьесы. Дмитрий Николаевич Москалев

в них и друга.

      Друг, если его так можно было назвать, скорее сообщник, который помогал вершить скверные делишки, скрытные и доходные, выманивать взятки. Он умер от сердечной недостаточности, после того, как всё-таки напился, его бедное сердце не выдержало и прекратило стук, они сказало ему "хватит", но Зигфрид лишь улыбнулся, услышав о кончине своего друга, ибо тайну хранит только один. Вопрос безопасности решился сам собой, но хотя, о какой безопасности шла речь, если Зигфрид был не подсудным благородным мужем?

      О, это сон, всего лишь сон!

      Но так реален он,

      Навеял мне животный ужас,

      Воспоминанья воскресил все враз,

      О том, как я судил в последний раз,

      Как я стремясь обогатиться,

      Заставил и других монетой обольститься.

      Как я душил младенца – брата своего,

      Как чувствовал победу над веленьем сердца,

      Мне всё наследство утекло взамен,

      "Жизнь на кошелек" – хороший сей обмен.

      Имение и деньги стариков – вот результат злодейства.

      Самая мерзость, таящаяся в Зигфриде – убийство своего брата, старик в молодости был таким деятельным, что любой конкурент был ему помехой в его нелегком деле накопления состояния, и в один день, решив, что брат будет вечно просить у него денег, помощи, тот пришел в ужас и ночью придушил того подушкой. На утро, бедняжку нашли мертвым, синим, решили, что он подавился слюной и умер. Зигфрид ликовал, и ликовал он всю оставшуюся жизнь. Это было чудовище ужасное и самое опасное, скрытное, на вид – человек. Что он почувствовал, убив брата? Сладость власти над человеческим ничтожеством, не более.

      И что ж? Сейчас я важный человек,

      Дожить свой век не грех,

      Ещё б обогатиться как-нибудь,

      Насытиться добром, по-старчески вздремнуть,

      Но этот сон, он одолел меня уж напрочь,

      Кошмар мой прочь! Долой! Исчезни прочь!

      Но что это? Я не отбрасываю тень,

      Горит свеча, стоит и стол и шкаф,

      Иль мой помешанный и буйный нрав

      Играет злую шутку?

      Он может ослепил меня, чтоб я

      Сплясал от страха под чужую дудку?

      Но нет, не вурдалак же я!

      О боже, я погиб, судьба!

      Старик замечает, что он перестал отбрасывать темь, словно он стал прозрачным эфиром, духом. Он стал легче, головная боль покинула его.

      Но кто это крадётся там за дверью не спеша,

      Неужто всё – конец? За мною смерть пришла?

      Со скрипом отворяется дверь, появляется тень Зигфрида. Старик недоумевает, он думал, что сон кончился, но где его тень? Что за чертовщина?

      Входит человек в черном, он словно вливается в комнату, словно сгущается сумрак при закате солнца.

      Тень:

      – Злодей и тень злодея

      Рядом, что может быть глупее?

      Хотя и труп отбрасывает тень,

      Когда его насквозь пронизывает тлен.

      Ты умираешь, посмотри на руки,

      И не от злобы, не от скуки,

      Тебя ведь старость скручивать

      Давно уж принялась!

      Старик сторонится, он чувствует что обмочился от страха, горит и от стыда,