Воин аквилы. Владислав Шмыглёв

на большая и кровавая. Кстати, ты теперь знаешь об этой будоражащей воинские сердца вести одним из первых. Всем остальным воинам двадцатого легиона о вой не будет объявлено чуть позже. Однако не сама будоражащая весть о начале боевых действий на Данувии явилась важной составляющей цели моего прихода к тебе, центурион. Помнится, Владиус, ты упомянул чуть ранее в предположении своём о том, что, возможно, новый поход по сложности и риску будет сопоставим рангу целого центуриона?! Скажу прямо. Необходимо, следуя приказу, данному из Рима, из когорт и алл легиона собрать и отправить сначала вроде как в приграничные армейские части полдюжины умелых, но ещё молодых центурионов или кавалерийских декурионов вместе с небольшим числом вспомогательных соединений вслед ушедшим там на вой ну воинам. Конечно, что-то мне подсказывает, что многим сынам двадцатого легиона, коим будет уготовано войти в намеченное число, итоговый путь может оказаться несколько иным, всё может быть там потом, но сейчас главное – это как раз найти этих самых воителей. Благо пятеро вместе со всеми приданными вспомогательными частями уже избраны. Эх, вот только было бы также легко избрать из нечуждой для меня когорты и оставшегося шестого. Легат после долгого и утомительного осмысления столичных приказов повелел отправлять в приграничье на материк как центурионов, в непродолжительной вехе носящих сие звание, так и уже опытных, но ещё молодых декурионов из различных подразделений двадцатого легиона. Первая центурия не менее ярого и храброго центуриона Аврелия Силия и вторая, коей ты, Владиус, командуешь, а также находящийся в тесном соединении возглавляемый твоим хорошим и верным другом Максианом конный отряд – лучшие подразделения всей шестой когорты и потому в повелительном контексте командующего легиона просто не могли не быть замеченными, что, в свою очередь, теперь может для всех вас сулить только одно, на мой беспристрастный взгляд, возможное и справедливое решительное действо, заключающееся в жребии. Ты, конечно, можешь здесь и сейчас, с глазу на глаз со мной, возможно, что-то от себя предложить и иное. Право голоса у тебя на это есть, центурион, его ты в счёт былых геройских заслуг в моём видении заслужил, но всё же я полагаюсь на твоё пылающую размеренной благоразумностью душу, подкрепляемую вещим чутьём, в отличие от овеянных чрезмерной бесстрашностью внутренних помыслов Максиана и довлеющего занимаемым положением Аврелия. Ведь, будь иначе, я бы к тебе первому не пришёл. Поэтому, прежде чем мне что-то ответить, подумай об этом хорошенечко. Подумай.

      И, точно вняв словам примипила, Владиус, тихонечко расслабившись, тут же окунулся в мысленную бездну, живо представляя в разгоряченных потоках сознания неожиданно представшие волнительные ступени грядущего жребия, по-своему интригующего и волнительного. Настолько волнительного удела, что молодой центурион ещё некоторое время побарахтался в столь неприятной задумчивой гуще, и, волевым усилием, полным непримиримости, всё отбросив, вслух из себя выдавил:

      – Нет,