Зверь 44. Евгений Рудашевский

ничего не добился, и мы пошли смотреть на печников. К нашему приходу они остудили и вычистили третью печь. Сифон граблями выскреб на поднос уцелевшие кости, а Череп забрался внутрь, чтобы веником из металлических прутьев вымести пепел. Пока Сифон и Малой поднимали в третью печь новую партию хануриков, Череп занялся подносом. Костей от трёх сожжённых хануриков осталось килограммов шесть, и Череп водил над ними магнитом – вылавливал всякую упущенную мелочовку вроде пуговиц, штифтов, спиц, болтов и металлических зубных протезов.

      Я вспомнил про электронные стимуляторы на литиевых батарейках, которые, по словам Лешего, взрывались в груди ханурика – калечили печь и стоящих рядом печников.

      – Да враньё это, – заявил Фара.

      Мы с ним, устроившись в телеге, немного поспорили и сошлись на том, что, может, и не враньё. Леший не Черпак, на пустом месте брехать не станет. Он, конечно, иногда рассказывал такое, во что не очень верилось, однако Леший в вылазках от отряда снабжения повидал побольше нашего, да и с другими командами общался чаще. От них и услышал про стариковские стимуляторы. Где-нибудь на другом «Звере» они, может, и взрывались.

      Череп убрал магнит. Из телеги я не разглядел его улов, но знал, что в лучшем случае ему попалась половинка настоящего жетона – единственного на всех вчерашних жаб. Я по правилам сунул её в мешок, хотя дело это бессмысленное. Хануриков сжигали по трое, а выуженную из костей половинку выбрасывали с прочим мусором. Между тем Череп пошёл к съёмному ковшу дробилки, расположенной слева от первой печи, и засыпал в него кости. Захлопнул ковш и нажал кнопку.

      Шаровая мельница дробилки загудела. Её гул прерывался скрежещущим кашлем. Она уже ломалась, и тогда Черепу приходилось давить кости вручную. Прокалённые, они давились легко, но их было много – вымотавшись за день, Череп едва доползал до своей шконки. Сейчас дробилка, несмотря на кашель, работала исправно и за короткую минуту перемолола кости хануриков в сухую пыль.

      Череп снял ковш и опрокинул его в горловину бака. Бак казался бездонным, однако недели за три-четыре наполнялся, и командир приезжал за ним на своём внедорожнике. Куда и зачем Сухой забирал безымянный прах, мы не знали. Черпак болтал, что из него в тылу делают кирпичи, а из кирпичей строят гигантский Дом советов – такой, чтобы виднелся издалека и чтобы самолёты летели ему в обход.

      – Из праха не получится кирпич, – заметил Леший.

      – Получится! – уверенно возразил Черпак. – Если добавить всякое. Песок, глину и… всякое!

      – Тогда это не кирпич из праха, а обычный кирпич с добавлением праха.

      – Нет!

      Черпак заявил, что на другом «Звере» печники однажды неделю сидели без хануриков и к ним стали привозить подранков из больнички, потому что праха нужно много – на такой-то Дом советов! – и простой печей был недопустим. Черпаку никто не поверил. Чего-чего, а недостатка в хануриках не случалось, и сжигать подранков никому бы не потребовалось.