Маркус и девочки. Клаус Хагерюп

еще напевал на кухне, и Маркус пошел к нему. Интересно, получится ли у него запихнуть в себя бутерброд с паштетом…

      Маркус закрыл за собой входную дверь и вышел на лестницу. Потом он снова открыл дверь и снова вошел. Так повторилось три раза. Не потому, что он что-то забыл, а потому что тройка была его счастливым числом. В нем теплилась слабая надежда, что, если он откроет и закроет дверь трижды, Сигмунд будет стоять на перекрестке и ждать его.

      Маркус осторожно шел по дороге. Когда он внимательно прислушался к своему телу, то почувствовал, что нога все еще побаливает. Вчера он всего лишь ее подвернул, споткнувшись. Сегодня наверняка сломает. Маркус всегда считал, что жизнь становится с каждым днем хуже и хуже. На перекрестке спиной к Маркусу стоял какой-то парень в коричневых вельветовых брюках и синем свитере и что-то убирал с тротуара. Маркус побежал, но, когда парень обернулся, тут же остановился. Они внимательно посмотрели друг на друга. Их разделяло всего метров пять. Сигмунд держал в руке камень. Маркус слабо улыбнулся, хоть и не был уверен, что ему это удалось.

      – У тебя в руке камень, – сказал он.

      Сигмунд бросил камень в придорожные кусты.

      – Больше нет. – У него тоже не получилось улыбки.

      – Ты кидаешься камнями? – спросил Маркус.

      Ну вот, молодец, он даже в состоянии поддержать разговор.

      – Я их убираю с тротуара, – ответил Сигмунд.

      – А-а, – протянул Маркус.

      – О них можно споткнуться.

      Маркус потрудился над улыбкой.

      – Борец за безопасность и чистоту? – спросил он.

      – Ага. Как поживают твои уши?

      – Все в порядке. Просто вчера их заложило.

      Сигмунд кивнул:

      – Я так и думал.

      Они постояли молча.

      – Сигмунд.

      – Маркус?

      – Прости, – сказал Маркус.

      – Нет, это я виноват, – покачал головой Сигмунд.

      – Нет, я!

      – Мы еще и на эту тему будем ссориться?

      Маркус покачал головой:

      – Я не хочу ссориться. Мне очень обидно, Сигмунд.

      Сигмунд подобрал с тротуара еще один камень и бросил его в кусты.

      – Мне тоже.

      – Я очень виноват.

      – Нет, это я очень виноват.

      – Я – мерзавец.

      – Нет, это я – мерзавец.

      – Нет, я!

      – Нет, Маркус. Мерзавец – это я.

      Маркус начал злиться. Может он хоть раз в жизни попросить прощения у Сигмунда, чтобы тот не начал спорить?

      – Нет, я! – сказал он горячо. – Я выставил тебя на смех перед всем классом.

      – И правильно сделал, – сказал Сигмунд, – я же увел у тебя девушку.

      – Она не моя девушка!

      – Нет. Но скоро будет твоей.

      – Что?

      – Я рассказал ей всю правду вчера вечером.

      – Только не это! – сказал Маркус.

      – Да, – ответил Сигмунд, – я сказал, что все эти красивые слова написал ты, а вовсе не я.

      Маркус