Театр китового уса. Джоанна Куинн

Закрытые шторы, чтобы защитить мебель. Я вынужден был сидеть возле ее постели в сумерках, пока она читала Библию.

      – Моя мать считает допустимыми книгами только Библию и пособия по этикету, – отвечает Розалинда. – По ее мнению, женщине не подобает чтение. Она говорила мне, что я не должна пристраститься к литературе.

      – Вам нравятся журналы, – говорит Уиллоуби, оглаживая усы.

      – Картинки мне нравятся больше статей.

      – Мне тоже.

      – Я, конечно, благодарна матери, – говорит Розалинда после паузы.

      – А я нет. Я рядом с ней дышать не мог. Я говорю о своей матери, конечно. – Уиллоуби ерошит волосы, оглядывает комнату. – Теперь мне здесь больше нравится. Даже с этими обоями в цветочек.

      Розалинда моргает.

      – Дамасская роза. Из «Хейнс» в Паддингтоне. Рада, что вы одобряете. Вы ведь одобряете?

      Уиллоуби смеется, низко и плотно.

      – Одобряю. Обитательница комнаты тоже намного лучше. Хоть нам редко доводится увидеться за ее пределами.

      – Я надеюсь вскоре встать на ноги, но доктор Ратледж уверяет, что мне необходим отдых, – говорит Розалинда. – Но не могу сказать, что это неприятно. У этого всего усыпляющий эффект. Я лежу в постели и представляю приемы, которые буду проводить осенью и на Рождество. Лежу и рисую себе вечеринки, что я буду на них надевать, как я буду их организовывать. После этого я закрываю глаза и ни о чем не думаю. Просто перестаю на какое-то время, а мир продолжает крутиться, будто меня в нем и нет. Разве не странно. – За время речи ее руки потеряли покой, пальцы запутались в волосах.

      Уиллоуби ерзает.

      – Я буду ждать этих выдуманных приемов.

      В ванной Бетти отворачивает краны на новой раковине. Трубы с громогласным клацаньем кашляют.

      Уиллоуби встает, улыбаясь с чуть опущенными уголками губ.

      – Мне не стоит вам докучать.

      Розалинда смотрит, как он уходит.

      Уиллоуби продолжает навещать Розалинду в последние недели ее беременности, доставляя купленные по ее просьбе в различных бутиках Мейфэра вещи. Осмотрев их, Розалинда часто засыпает. Уиллоуби приходит в голову, что он никогда ранее не наблюдал спящих женщин в таких обстоятельствах. Обычно, когда женщина спит, он и сам спит. Или собирает одежду с пола на пути к выходу. Он остается на стуле возле туалетного столика и тихо говорит Бетти:

      – Я посижу тут немного, вдруг она проснется. Может, принесешь ей свежих цветов?

      Ему нравится изучать лицо Розалинды, во сне становящееся будто детским, одновременно невинным и яростным. Иногда она хмурится, словно сосредотачиваясь, иногда уголки губ раз за разом чуть тянет улыбка, будто она одного за другим приветствует гостей. Иногда, что удивительней всего, он видит шевеление ребенка в ее животе – ее ночную рубашку на мгновение приподнимает крошечная нога или кулачок.

      Однажды он тихонько прикрывал за собой дверь, покинув Розалинду, когда его заметила миссис Хардкасл и смерила суровым взглядом.

      – Миссис Сигрейв нуждается в отдыхе, мистер Уиллоуби.

      – Чем она и занята, – ответил он, невинно поднимая руки.

      Он,