Боги и чудовища. Шелби Махёрин

плечом. – Нам нужны эти жемчужины. Главное, чтобы наших лиц не видели. – Коко посмотрела мне за спину, и ее глаза загорелись. Она засмеялась и бросила мне что-то. – Отлично. Плата за твое молчание.

      Я поймал кожаные штаны и прижал к груди.

      – Не смешно.

      – Au contraire[6]. Лу не помешает посмеяться после всего пережитого. – Усмешка Коко померкла. – Ты сам призвал меня надеяться, Рид, но, если сидеть сложа руки, от надежды никакого толку не будет. Я спасу Лу во что бы то ни стало. Сделаю что угодно. А ты готов пойти на такое? Или Лу падет от меча твоих принципов?

      Я гневно уставился на нее.

      – Прекрасно. Так. Не двигайся. Из тебя вышел отличный щит.

      Стиснув зубы, я сжал штаны и смотрел, как Коко не спеша идет к жемчужинам. Николина дернулась и хотела смахнуть их локтем, но я перехватил веревку и ловко отвязал ее от Коко, а потом обмотал ее вокруг своего запястья. Коко оглянулась на меня, и я кивнул ей. Мы поступали плохо, но и Лу было плохо. Всему миру было плохо. После Лё-Меланколик я отдам мадам Саваж плату с процентами. Найду десять жемчужин взамен этих трех…

      Стоп.

      Их только три?

      – Нас же пятеро, – сказал я.

      – Это не проблема.

      Сердце у меня ушло в пятки. Я обернулся на незнакомый голос. Коко замерла, не успев взять жемчужины. Пожилая сутулая женщина обошла повозку. Лицо ее было изборождено глубокими морщинами. Седые волосы покрывал шарф оливкового цвета. В ушах, на пальцах рук и даже пальцах голых ног у нее были многочисленные кольца. По земле волочился изумрудно-зеленый плащ. Она ухмыльнулась, обнажив кривые зубы.

      – Люди не могут войти в Лё-Меланколик. Воды сведут их с ума.

      Николина зашипела под капюшоном и вжалась в меня.

      Я внимательно посмотрел на женщину.

      – Мы… где-то виделись, мадам?

      – Возможно. С другой стороны, возможно, и нет. Боюсь, у меня просто такое лицо. Le visage de beaucoup, le visage d’aucun. Лицо, что можно видеть всюду…

      – …Но вот запомнить – никогда, – закончил я старую поговорку. – Но…

      Она понимающе улыбнулась.

      – Здравствуйте, дорогие мои. Добро пожаловать в мою лавку диковин. Чем я могу вам помочь?

      И тут меня осенило. Передо мной замелькали разные полки, каждая словно рана в воспоминаниях: танцующие крысы и жуки в стекле, острые зубы и крылья бабочек. Уродливая марионетка, перламутровое кольцо и… старуха.

      Старуха, которая знала больше, чем ей следовало.

      «Может быть, желаете приобрести каллы? Говорят, они воплощают собой покорность и преданность. Эти цветы прекрасно подходят для примирения между возлюбленными».

      Незажившие проколы. Все еще кровоточащие.

      – Мадам Саваж, – сказал я, скривив губы.

      Она ласково улыбнулась.

      – Здравствуй, Рид. Рада снова видеть тебя. – Ее улыбка померкла, когда она посмотрела на Николину, чье лицо скрывал капюшон. – О боже, – захихикала женщина. – Я бы поприветствовала нашу прекрасную Луизу, но кажется, в ней сейчас кто-то

6

Напротив (фр.).