Боги и чудовища. Шелби Махёрин

Она хочет вывести меня из себя, но желаемого не получит.

      Несколько минут стояла тишина, а затем…

      – Нам нужно облегчиться, – заявила Николина.

      – Нет, – нахмурился я и покачал головой.

      – Может, за деревьями? – продолжила она, словно не услышав меня. – Они получат по заслугам, эти грязные, мерзкие деревья. А может, им даже это понравится. – Она подскочила на ноги и хихикнула над своей вульгарной шуткой.

      Я раздраженно дернул Николину за веревку.

      – Нет, я сказал.

      – Нет?

      В ее голосе, в голосе Лу, слышалось удивление, фальшивое и неискреннее, словно она ожидала другого ответа. Меня пронзила боль и охватила ярость.

      – Хочешь, чтобы мы помочились себе на ноги? Твоя собственная жена?

      – Ты мне не жена.

      Меня захлестнуло волной сожаления. Какие знакомые слова. Старые воспоминания. Кольцо, которое я когда-то подарил Лу, то самое, золотое с перламутровым камнем, теперь будто булыжником лежало у меня в кармане. Я носил его с собой после происшествия в «Левиафане» и хотел отдать ей. Надеть кольцо обратно Лу на пальчик, где ему и положено быть. Именно так я бы и сделал у Лё-Меланколик. Женился бы на ней прямо там, на берегу моря. Так же, как и в прошлый раз, но сейчас уже по-настоящему.

      Николина по-кошачьи ухмыльнулась.

      – Да, мы тебе не жена. Но… кто же мы тогда для тебя? – Молчание. Она наклонилась ко мне и потерлась носом о мой нос. Я отпрянул назад. – Знаешь, она ведь боролась, – выдохнула Николина, все еще ухмыляясь.

      Я замер. Мое тело застыло. Застыло все мое существо.

      – Выкрикивала твое имя. Слышал бы ты ее в те последние мгновения. Она была в ужасе. Как же это было восхитительно. Мы наслаждались ее смертью.

      Ложь. Лу все еще жива. И мы освободим ее.

      – Она не слышит тебя, милый. – Николина сжала губки в приторно-сладкой улыбке, будто сочувственно, и я понял, что произнес свои мысли вслух. – У мертвых нет ушей. Она не услышит твоего плача и не увидит твоих слез.

      – Хватит! – резко оборвала ее Коко. Я видел, как она пыталась вырвать веревку из моей хватки, но никаких движений не чувствовал. И все так же крепко сжимал кулак. Кровь стучала в ушах. – Заткнись, Николина.

      «Знаешь, она ведь боролась».

      Николина по-ребячески захихикала и пожала плечами.

      – Хорошо.

      «Выкрикивала твое имя».

      Я сделал глубокий вдох. Через нос. Выдохнул через рот. Снова и снова. Еще раз и еще.

      «Слышал бы ты ее в те последние мгновения. Она была в ужасе».

      Я должен был быть рядом.

      «Это твоя вина. Твоя, твоя, твоя».

      В эту минуту появились Бо и Селия, а Коко наконец вырвала у меня веревку. Увидев, что они снова пришли с пустыми руками, она рявкнула:

      – Ничего? Снова?

      Селия беспомощно пожала плечами. Бо лишь вяло поднял руки.

      – А что ты нам предлагаешь делать, Козетта? Самим высрать эти жемчужины? Мы все-таки не устрицы.

      – Устрицы не высирают жемчуг. – Она сердито раздула ноздри. – Тупой ты кусок…

      – Дерьма? –