Рыжик на обочине. Энн Тайлер

сказал Бринк.

      – Неужели! – сказал Майка. – Вот уж не ожидал.

      – Почему не ожидали? – спросил Бринк, склонив голову набок. – А кем вы ее себе представляли?

      По правде говоря, Майка никогда об этом не задумывался.

      – Да ладно, – сказал он, – последний раз, когда мы виделись, она была всего лишь, сколько помню, первокурсницей, типа того…

      – Второкурсницей, – поправил его Бринк.

      Мальчик ошибался, но Майка не стал спорить.

      – Во всяком случае, тогда она, думаю, еще и сама знать не знала, кем собирается стать, – сказал он.

      Казалось, Бринк все еще чего-то ждет, но Майка понятия не имел чего.

      – Так что? – спросил он. – Живете здесь поблизости?

      – Нет, я проездом, – сказал Бринк. – Решил заглянуть к вам.

      – Ну это как-то…

      – Найдется время выпить кофе, например?

      – Хм, конечно, – сказал Майка. – Зайдете?

      – Спасибо.

      Будь Майка один, он бы отпер парадную дверь и прямиком направился в свой полуподвал, но тогда пришлось бы провести Бринка через комнату для стирки и бойлерную, а это почему-то казалось неправильным, хотя Майка и не сумел бы объяснить почему. Он спустился с крыльца и пошел по боковой дорожке к парковке. Бринк следовал за ним по пятам.

      – Где сейчас живет мама? – кинул ему через плечо Майка, когда они спускались по наружной лестнице. Голосу его вторило слабое эхо.

      – Она в Вашингтоне.

      – Вот как?

      Он забыл название городка, откуда Лорна родом, это было какое-то местечко на западе Мэриленда, она собиралась вернуться туда после учебы. Говорила, что жить может только среди гор, ей, мол, нравится, как они смягчают линию горизонта, где земля встречается с небом. И вот как оно обернулось! Юрист в Вашингтоне. Взрослый сын, который закатывает рукава блейзера.

      Майка отпер заднюю дверь, отступил, пропуская вперед Бринка.

      – Предупреждаю: сливки у меня закончились, – сказал он, входя в кухню.

      – Ничего страшного.

      Майка указал на один из стульев у пластикового стола. Бринк выдвинул стул и уселся. Глянул в сторону гостиной зоны, в которую переходила кухня.

      – Прошу прощения за беспорядок, – сказал Майка. – Я стараюсь покончить с пробежкой тут же, как проснусь.

      А сразу после пробежки он принимал душ. Пот уже подсыхал на спине, кожу пощипывало. Но Майка достал из шкафчика молотый кофе и принялся отмерять его ложечкой. Кофе он варил в старом электрическом перколяторе, который нашел в квартире при переезде. Стеклянная крышка была обмотана посеревшим пластырем, внутрь не заглянешь, но кофе получался неплохой. Майка налил в перколятор воду и включил его.

      – С сахаром? – спросил он.

      – Да, спасибо.

      Майка выставил на стол сахарницу, положил возле нее ложку. Сел напротив Бринка и всмотрелся: да, Бринк вполне может быть сыном Лорны, хотя если бы парень сам не сказал, Майка бы не догадался. Такие же темные волосы (только у Лорны были длинные, струящиеся) и глаза – тоже темные и с острыми уголками, словно глаза лани. А рот другой. Верхняя губа изогнута, посередине ямочка – у Лорны рот был прямой и строгий.

      – Значит, –