Игра в кроликов. Терри Майлз

Может, пиратка какая-нибудь, – говорит Тревис.

      – В руководстве про Соника ни слова, – соглашается Беверли, помахивая распечатанным буклетом.

      Фокусник вновь изучает фотографию, которую показал ему Тревис, а потом откидывается в кресле.

      – Принесите мне все, что вы раскопали.

      – Хорошо, – говорю я. – Тогда я через пару дней заскочу…

      – А почему не сейчас? – спрашивает Фокусник.

      – Эм, – отзываюсь я, – а что, надо прямо сейчас?..

      – Если можешь, – говорит он.

      Не знаю почему, но этот момент кажется мне решающим. Чего хочет Фокусник? Поскорее увидеть аномалию своими глазами – или узнать мое отношение к «Кроликам»? Что мной движет – желание докопаться до истины или праздное любопыт- ство?

      Эндрю растерял интерес, столкнувшись со сложностями, и Беверли с Тревисом вскоре последуют его примеру, но для меня все лишь начинается. Это отнюдь не праздное любопытство.

      – Вернусь через полчаса, – говорю я.

      Я успеваю за двадцать минут.

      Мне очень хочется докопаться до истины.

      Мне безумно интересно, что Фокусник скажет при виде игры, но когда я возвращаюсь, до сих пор не переведя дух после велосипеда, он просто выхватывает у меня дискету и закрывает дверь перед носом.

      Не успеваю я постучать, чтобы уточнить, когда возвращаться, или хоть узнать, что он собирается делать, как за спиной вдруг раздается чей-то негромкий голос:

      – Он позвонит, если что-то найдет.

      Я оборачиваюсь – и впервые встречаю Хлою.

      Ей двадцать, без нескольких недель двадцать один. Волосы светлые, почти белые, непослушные, коротко, неровно остриженные. На плечах рваная светло-серая куртка, накинутая поверх белой футболки с розовой кассетой на груди. Мерцающие огни игровых автоматов отблескивают в ее глазах, когда она улыбается уголком губ и спокойно, равнодушно бро- сает:

      – Привет.

      – Привет, – говорю я. – Меня зовут К.

      – Хлоя, – отвечает она и пожимает мою руку так, словно только что прошла собеседование.

      – Ты здесь работаешь? – спрашиваю я.

      – Подрабатываю, – отвечает она, и мы спускаемся по лестнице в главный зал. – Любимая игра?

      – «Роботрон», – говорю я.

      – У нас есть «Роботрон». Осталось только дождаться, когда привезут новый монитор. – Она бросает монетку в «Кентавр» – пинбольный автомат, похожий на стол.

      – Круто, – говорю я.

      Пару минут я наблюдаю, как Хлоя играет в пинбол. Не отпускает мысль, что нужно сказать что-нибудь интересное, показать, что мы с ней на одной волне.

      – А ты знала, что устройство контроля стола в пинбольных автоматах изобрел Гарри Уильямс? – спрашиваю я и мгновенно об этом жалею.

      Кому это вообще интересно?

      – Нет, не знала, – отвечает она, оттягивая рычаг и запуская шарик на поле.

      Она направляет шарик, подталкивая стол бедрами, чтобы задать нужную траекторию. Получается у нее мастерски.

      – А ты давно здесь работаешь?

      – А ты давно интересуешься