Джангл. Евгений Николаевич Матерёв

из прошлого.

      – Ну! Я же сказал! Венера с Марсом! – Павел засмеялся, увидев широко раскрытые глаза токаря.

      – Да иди ты! – замахнулся Валера, одновременно хохоча и жмурясь от боли.

      – Вот она – сила астрологии! – назидательно ответил Павел и ретировался.

      08:21 Привет! Я работаю на складе, но сейчас меня поставили на станок – халтура. Как наркоша бегаю в свободную минуту к телефону, смотрю – ты там?

      Быстро переодевшись, Павел пошёл к своему станку. Посмотрев чертежи, достал нужный инструмент.

      «Сверло надо бы заточить», – подумал он, рассматривая режущую кромку. А Уильям, вновь возникший за спиной Павла, стал комментировать его действия.

      С утра Павлу не повезло,

      Тут постаралось, видно, зло.

      Или присматривается к нему ремесло?

      Мол – «Ну-ка, попробуй заточить сверло».

      Сначала попросил сверло технолог,

      На новичка поглядывая свысока,

      Ведь путь в профессии его долог.

      «Внимай, как работает моя рука!»

      Дела пошли как-то не так,

      Технолог, оказалось, не мастак,

      Есть риск, что на верстак

      Положит Павел первый брак.

      Ещё один сенсей попался на пути

      – его фигуру ну никак не обойти,

      Прошу, студент, со мной пройти

      – запоминай, смотри!

      Ну что за день! Ну что такое?!

      Ну как так можно, дядя Коля?!

      Ты слышишь, как скребёт сверло?

      Тут стружка тонкая, а тут – во!

      Теперь уж точно я набью себе руку,

      Как-нибудь сам постигну сию науку,

      Подумал новичок, подходя к кругу,

      Но не иссякнут те, кто хочет помочь другу.

      Вкрадчивый голос у разметчика – вот беда,

      Легко Павел упустил момент, когда

      – остался он без своего многострадального сверла.

      Гипнотизёр уже коснулся кромкой наждака.

      А в третий раз не выдержало сверло,

      Целый кусок откололся от него!

      Дела сегодня обстоят так,

      Не один Валера в цеху – рак.

      Шекспир сочувствующе поцокал языком, а Павел по столу ударил кулаком:

      «Идите вы все, умники, знаете куда!»

      В обед Павел пришёл к себе на склад – «интересно, что Викуля написала?» Но ответа не было.

      «Может, на экскурсии – некогда?»

      Возможно, сей факт повлиял на настроение Павла, и его потянуло на другой стихотворный размер. Вместо Шекспира описывать происшествия дня стал Гомер. Необычным было наблюдать за сим мужем, идущим средь советских станков. К тому же слепого эпопоя[8] вёл за руку юноша. На обоих были задрапированные хитоны[9] и сандалии.

      Молодой человек помог сесть сказителю на табурет Игоревича, почтительно передал ему лиру и отошёл в сторону. С минуту Гомер сидел недвижно, будто бы продолжая в уме шлифовать строки, обильные на незнакомые слова. А потом завибрировали струны, вознёсся голос:

      Ещё недавно тут шторма ревели – узлы станков от напряжения гудели,

      По трубкам резво СОЖ текла, чтобы резцы и свёрла не горели,

      И

8

Эпический поэт.

9

Нижняя одежда, подобие рубахи у эллинов. Тут: ионический хитон.