Альманах Международной Академии наук и искусств «Словесность». Том 2. Альманах

Кадой со своим маленьким козленком, которого она воспитывала и кормила из рожка.

      – Ой, а мы за молоком к тетке Маро! – выпалила она и побежала к соседскому дому.

      Паво словно жаром обдало: он вспомнил слова арбуя про первое, что увидет в своем хозяйстве…

      «Кто же выскочил первым? Ну конечно, козленок!» – решил Паво и немного успокоился.

      День обещал быть суматошным. Рейма накануне была чернее тучи и лишь под вечер немного повеселела. Сегодня же, глядя, как на полянке весело играет Кадой со своим любимцем, она чувствовала себя как-то по-другому.

      – Рейма! – позвал девушку отец. – Разговор есть.

      Она подошла к отцу и встала возле стола.

      – Мудрец сказал, что пора готовиться к твоей свадьбе. Старые боги не препятствуют. Готовь с Марией венчальный сарафан и скажи мне, если не хватит чего.

      – Хорошо, отец, – ответила девушка, слегка присев и вежливо склонив голову. – Я начну подготовку завтра. Сегодня мы несем первое молоко нашей коровы к священной черемухе.

      – Как теленок, встал ли на ноги?

      – Да, отец, встал. Мария показала мне, как почистить его копытца. Теперь он ходит.

      – Хорошо, дочка, во все вникай, женский век труден и короток, многое надо знать и уметь. Ты – хорошая дочь! Счастья прошу у богов для тебя, Рейма.

      – Я понимаю, отец.

      – Ну, ступай, пусть священное дерево примет твои дары и благословит тебя на счастливую и долгую жизнь!

      – Благодарю, отец! – Девушка вновь сделала книксен и вышла из риги.

      На душе у Паво было неспокойно. То ли от бессонной ночи, то ли от волнений за судьбу старшей дочери. Хотелось закрыть глаза, и пусть бы все вернулось в то время, когда была жива его любимая жена. Задремал Паво, сидя за столом, склонив голову на сомкнутые в замок сильные руки. Видит: стоит в дальнем углу риги его жена, вся в белом, и ветер игриво развевает ее длинные волосы.

      – Паво, Паво, зачем ты лишаешь дочь нашу пайкаса? В моем сундуке лежит белое полотно для него.

      Очнулся Паво от дремоты, нет рядом никого. На том месте, где стояла его покойная жена, – сухие снопы ржи.

      «Привиделось или приснилось, не надо спать, надо делами заняться», – решил мужчина и вышел на улицу.

      – Здрав будь, сосед! – произнесла жена старосты Мария. – Как девочки? Всё ли в порядке?

      – Здравствуй, Маро, – поприветствовал Паво женщину, назвав ее по-вожски. – Всё слава богам! Вот только вопрос у меня есть один к тебе.

      – Говори, я слушаю тебя, – остановившись возле риги, сказала Мария.

      – А что, если на вожанке бы женился русский, чем тогда голову невесте покрывать вместо пайкаса?

      – У русских покрывают невесту белой материей, фатой это называется. А зачем тебе? Что ты задумал, Паво?

      – Ты надежная, Маро, умеешь хранить секреты. Не просто задумал, сговор у нас уже был. Афанасия, друга моего – новгородского купца, сын Иван будет мужем моей дочери Реймы.

      – Вот оно как! – спокойно сказала Мария. – Знаешь ли, у меня есть такая белая ткань, как раз будет подарком