16 лошадей. Грег Бьюкенен

крышей, но лучшего места для ночевки он еще не находил. Лес близко, озеро тоже. Вокруг никого. Он был бы не против тут остаться.

      Пару раз скиталец видел фермера, своего ближайшего соседа с «Родной фермы». Мало кто знал, откуда взялось такое название. Просто хорошо подходит для хозяйства, очень оптимистичное. Но связано оно было вовсе не с чувством родства, а с родником, который бил в лесу – на земле, что когда-то принадлежала этому участку. Но людям нравилось это название.

      С фермером бродяга не говорил, просто заметил его издалека и спрятался – чтобы тот его не выгнал. Потом видел, как фермер вырубал крапиву, как гулял с собакой. Вид у него был одинокий. Как у заключенного.

      Бродяга лег спать.

•

      Проснулся еще до рассвета.

      Было темно. Свеча сгорела не полностью, и он снова зажег ее.

      На мгновение послышался шум двигателя – как у легковой машины или небольшого грузовика. Бродяга выглянул из окна, но рядом с домом никого не было. Звук доносился с фермы.

      На полях во мраке вдруг заплясал фонарик – нет, даже два фонарика. Они дергались в воздухе, а потом их положили на землю, и свет был направлен горизонтально.

      Он накинул пальто и вышел из каменного дома. Хотел посмотреть.

      Чьи-то руки разглаживали почву вокруг безжизненных очертаний.

      Незнакомцы ходили взад-вперед.

      Один из них плакал.

•

      На следующее утро бродяга собрал свои вещи и покинул дом – до приезда полицейского. До этих глаз в земле. До того, как все началось.

•

      – Я вернулся, – дрожа, сказал он Алеку. – Я не мог оставаться один, хотелось побыть среди людей… И взять новых книг в библиотеке. Я вернулся в город и узнал, что произошло… Узнал, что они натворили.

      Стол был завален голубыми бумажными полотенцами. Алек посмотрел на бродягу.

      – Мой рассказ помог? – спросил тот.

      Алек поинтересовался, сможет ли он опознать этих людей. Как они выглядели, какого были пола? Хоть какие-нибудь отличительные черты?

      – Они… они плакали. Точнее, один из них плакал.

      В остальном бродяга не мог сказать ничего конкретного, из-за чего очень расстроился.

      – Помог, – ответил Алек, выдавливая улыбку. – Конечно, помог.

      Скиталец просиял и кивнул, его усталые глаза заблестели.

      Идти ему было некуда.

      С помощью Алека он спустился по металлической лестнице.

      Больше Алек его не видел.

      Глава 5

      В доме играла песня о конце света. Играла так громко, что слышно даже на улице. Шторы были задернуты, в камине горел огонь, настоящий огонь, озарявший комнату золотым мерцанием.

      В углу кухни играл ребенок. Он соединял скрепки в цепочку, обматывал ею деревянные стулья и развешивал свои игрушки.

      Алек старался, как мог, но не знал, как общаться с мальчиком.

      Его жена стояла у плиты, перемешивая фарш с томатным соусом, а томатный соус – с фаршем.

      Запах еды с порога ударил