Камень в огород. Анна Яковлевна Яковлева

в последний раз? – я шагнула вперед, заставляя хозяина отступить.

      Глаза мои так и шныряли по двору. Камню здесь упасть было негде – в прямом смысле слова.

      Весь двор был завален хламом. Старый-престарый телевизор, проржавленная стиральная доска, алюминиевый таз необъятных размеров, гора колес от машины… Собачья будка, из которой выглядывал плюшевый пес с пуговицами вместо глаз… О садовом дизайне здесь никогда не слышали.

      – Так вчера вечером и видел.

      – А машина у вас есть?

      – Какая машина?

      – Какая-нибудь.

      – Да в гараже «Нива» стоит. Давно не на ходу.

      Чтобы убедиться в наличии «Нивы», требовалась разгрести вес тот хлам, что я перечислила. Об этом уговора с Наташкой не было.

      Я уже собралась восвояси, но вдруг отчетливо представила, как проводит одинокий пожилой человек вечера: прислушиваясь к звукам на улице, ожидая возвращения внука…

      – Я могу в магазин сходить, если надо, – неожиданно для себя предложила я. Вид заброшенного несчастного старика толкал на подвиги.

      – Не откажусь, не откажусь, – встрепенулся Федор Иванович, – а тебе сколько лет?

      – Двадцать, – удивилась я.

      – Купи водки, дочка. Выпью, чтобы внучок быстрей вернулся домой, – ответил Федор Иванович, протягивая мне тысячную купюру.

      – Не надо ничего, потом отдадите, – застеснялась я и подалась за калитку.

      Выскочив на улицу, я побежала в сторону магазина, который заметила рядом с остановкой, и едва не налетела на парня в бейсболке и очках. Шарахнулась от него, успев отметить увесистую золотую цепь на груди и серьгу в ухе, уловить резкий запах пота и табака.

      Назад я шла не торопливо, но опять столкнулась с парнем в бейсболке и очках – теперь он налетел на меня и чуть не сбил с ног.

      – Придурок, – бросила я вслед парню.

      Поход в магазин отнял от силы двадцать минут, но, вернувшись, попасть во двор Трифоновых я не смогла: Федор Иванович не открыл калитку, сколько я ни стучала, сколько ни звонила в дурацкий звонок.

      В полном недоумении я потащила пакет с продуктами и бутылкой водки домой.

      Куда мог подеваться инвалид?

      Так или иначе, ниточка оборвалась. Как я и подозревала, памятного камня во дворе дома не было. Мое расследование никуда не привело. Имеет какое-то отношение Трифонов к краже или не имеет, мы так и не узнали.

      …Увидев бутылку водки, пакет с пельменями, кефир, сметану, сахар и хлеб, бабушка потрогала мой лоб:

      – Нюся, ты часом не заболела?

      – Не-а, ба, это я купила человеку одному, инвалиду. Принесла, а его дома не оказалось.

      – Куда ж мог деться инвалид?

      – Сама удивляюсь, – пожала я плечами. – Стучала, звонила – не открыл.

      – Это не дед Матвей?

      – Не-а, это Федор Иванович, ты его не знаешь. У него внук есть, Игнат.

      – А ты его откуда знаешь?

      Иногда от бабушкиной проницательности у меня появлялось неприятное ощущение в области солнечного сплетения – вот, как сейчас.

      – Я его подружку