Terra Insapiens. Дороги. Юрий Александрович Григорьев

темнеет, – Шут оглядел комнату. – Окно открывать не будем. Ночью прохладно.

      Он вытащил из кармана кремень и стал чиркать, пытаясь разжечь стоящую на столе масляную коптилку.

      – Чёрт! Не зажигается, – пожаловался Шут. – Фитиль что ли отсырел?

      Артур вытащил из рюкзака зажигалку и зажёг коптилку. Шут недоумённо уставился на зажигалку.

      – Ну-ка дай сюда твой кремень!

      Артур протянул ему зажигалку. Повертев её в руках, Шут хмыкнул.

      – Да! Такого я не видел даже у короля Роберта.

      Он пощёлкал зажигалкой, разглядывая пламя.

      – Не вижу никакого фитиля. Такое ощущение, что воздух горит.

      – Так оно и есть, – сказал Артур. – Там внутри горючий газ.

      – Горючий что? – не понял Шут.

      – Воздух такой особый, горючий.

      – Горючий воздух? И где его можно найти?

      – Он глубоко под землёй. Надо пробурить скважину и оттуда пойдёт горючий воздух.

      – У чертей воруете! – ахнул Шут. – На этом, значит, огне грешников жарят?.. Ну и как, черти на вас не сердятся?

      Артур рассмеялся.

      – На этом огне у нас кашу варят и суп.

      – Значит, чертям не жалко… У них, видно, его много.

      Спать ещё не хотелось, они вышли из дома. На улице никого не было. Только фыркали привязанные к изгороди лошади. Где-то недалеко, на окраине городка, лаяли собаки.

      Посмотрев на яркий диск Луны в тёмном небе, Артур улыбнулся и сказал:

      – Луна напоминает нам, что солнце живо.

      Шут с иронией посмотрел на него.

      – О-о! Да ты романтик!

      Артур смутился.

      – А разве это плохо?

      – Нет, почему же. В твоём возрасте я тоже был романтиком.

      – А что изменилось потом?

      Шут неопределённо качнул головой.

      – Люди меняются. Это нормально. В зрелом возрасте чувства притупляются и большую власть получает рассудок… Трудно остаться романтиком до седин. Всему своё время – в юности предаваться мечтам и страстям, в старости предаваться воспоминаниям о бурной молодости. Старость потому равнодушна к страстям, что они покинули её, а не она их.

      Артур с удивлением посмотрел на Шута.

      – Вам ещё рано рассуждать о старости, – с улыбкой заметил он. – Вы ещё полны сил и задора, так что я вам могу позавидовать.

      – А всё почему? – оживился Шут. – Я живу сегодняшним днём. Не загадываю наперёд, не сожалею о прошлом. Живу легко, как птицы небесные. Радуюсь и солнцу, и дождю. Не позволяю себе грех уныния – есть более приятные грехи!

      – Трудно жить легко, – вздохнул Артур. – Мир прекрасен, но равнодушен к нам.

      – Мир похож на зеркало, он возвращает тебе то, что ты бросаешь в него. Если ты улыбаешься миру, он обязательно улыбнётся тебе в ответ. Если ты отворачиваешься от него, он отвернётся от тебя.

      Артур согласился, кивнув головой.

      – Истинная правда… Но всё же в мире много… несовершенного.

      Он с лёгкой грустью улыбнулся.

      – Наблюдая сей мир, приходит на ум поговорка: «ложка дёгтя