Непристойное предложение. Александр Яковлевич Черняк

Господи! Как это приятно слышать!

      Доносится звук милицейской сирены, через пару минут три работника милиции заходят в салон самолёта и видят запоминающуюся картину. Во всяком случае, нам с Дарьей эта картина запомнится навсегда.

      Оформление попытки изнасилования на борту самолёта заняло почти три часа в отделении милиции, на первом этаже аэропорта. Оказалось, что Игорь уже судим по статье 117 УК РСФСР, п.1 и отсидел 3,5 года за изнасилование. Милицию, кроме всего, заинтересовал вопрос, каким образом Игорь Пасечный попал в службу САБ. Игоря отправили в КПЗ. Ссадины и ушибы, нанесенные мной, у него заживут, головная боль пройдёт, а судимость за попытку изнасилования добавится в его послужной список, и он бесславно войдёт в число рецидивистов по преступлениям, связанным с насильственными действиями сексуального характера.

      А мы с Дарьей, усталые, выходим из отдела милиции:

      – Юрочка, отвези меня, пожалуйста, домой. И мама волнуется, и я очень устала. Тем более мы с тобой в таком виде, что даже невозможно пойти кофе выпить.

      Поэтому кофе переносится на следующий раз.

      Мы выходим из аэровокзала. Ловим такси и едем в сторону Дашиного дома. У Даши опять начинают течь слёзы. Так всегда бывает: всё плохое закончилось, но приходит полное осознание того, что случилось и что могло случиться. Мозг начинает без твоего участия прокручивать внутри себя каждый миг произошедшего: сказанные слова, жесты, мысли, промелькнувшие в тот момент. Это тяжёлые минуты для психики человека, пережившего настоящее нападение на себя.

      Подвигаюсь вплотную к Даше, обнимаю её и шепчу на ушко: «Даш, всё закончилось! Я рядом! Всё будет хорошо». Целую её ушко и шею. На шее – синяк от рукопожатия Гарика, точнее – рукоприкладства.

      – Даш, у тебя на шее синяк. Сейчас я поцелую – и всё пройдёт, – целую несколько раз, но синяк не проходит.

      – Даш, синяк пока не прошёл, но я обещаю следующие двадцать четыре часа, не останавливаясь, его целовать. Вот увидишь, какой я замечательный доктор! – Даша улыбается и благодарно смотрит мне в глаза. Кстати, у меня, как выяснилось позже, обнаружился фингал под глазом. Когда Игорь успел мне его поставить, я не заметил в горячке короткого боестолкновения, как сказали бы у нас в погранотряде.

      Таксист, пожилой мужчина, поглядывает на нас в зеркало заднего вида, а потом, не выдержав, спрашивает:

      – Ребята, вы что, с гулянки возвращаетесь домой?

      Мы отвечаем хором:

      – Да нет, с работы!

      – Сурьёзная у вас, видать, работа!

      – Помните песню? – говорю я. – Там слова есть: «…наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд, как будто не видна…»

      – Извините, вы что, из милиции?

      – Из службы авиационной безопасности, – отвечаю я уверенным голосом. – Кстати, если Вы здесь остановитесь, то будет в самый раз.

      Расплачиваюсь, выхожу из такси, помогаю выйти из «Волги» Даше и закрываю дверь машины со словами благодарности водителю за поездку. Дарья стоит в двух шагах от