Керосиновый фонарь. Владимир Алексеев

дерево умирает —

      Рассеивает семена,

      Как будто оно понимает:

      Последняя эта весна!

      Когда поэт умирает —

      Рассеивает стихи.

      Никто их не собирает,

      Разве что дураки.

      На сердце уронят дурни

      Поэта словесный сброд.

      Никто не проснётся умным.

      Но что-нибудь да взойдёт.

      Старая ветла

      Omnia fert aetas animum quoque3

      Песня сиротливая

      Вечером светла.

      Дремлет некрасивая

      Старая ветла.

      Снится ей и видится:

      Будто дождь и снег

      Близ неё, счастливицы,

      Пролетает век.

      Пролетает, помнится

      Каждым светлым днём:

      Из царёвой горницы —

      Да в колхозный дом.

      Из кипрея-марева —

      Выше, к небесам,

      Все, от часа раннего,

      Помнит чудеса.

      Зимы люльку ладили

      В мёрзлом серебре,

      Вёсны ветром гладили

      По сухой коре.

      Сколько зорь ей кроснами

      В летний зной ткалось,

      Сколько кличей осени

      Небом пронеслось.

      Сколько помнит радостей —

      Век не перечесть,

      Память давней младости —

      Солнца горячей.

      Сколько горя чёрного —

      Век не отбелить.

      А вчера ей молвили:

      «Надо бы спилить!

      Вишь, засохла, старая,

      Только на дрова!» —

      Речь простая, стало быть,

      Простотой права!

      Подступиться сразу ли

      К ёмкому стволу?

      Чай, не сказку сказывать —

      Наточить пилу.

      Отложили долгое

      Дело до утра:

      Спи до зорьки, добрая

      Старая ветла.

      И под песню дальнюю,

      Что тоской полна,

      Ей родное, давнее

      Видится с холма.

      Дремлет, некрасивая,

      Памятью своей

      Память не насилуя

      Ей чужих людей.

      Керосиновый фонарь

      Homo res sacra4

      Где мы живём? Деревня и деревня.

      Река. Мосток обваленный над ней.

      За речкою погост и жальник древний,

      С тринадцатого века, из камней.

      Вблизи пейзаж печальнейшего вида —

      Завал ветвей оборванных в леске.

      Вчера была погода – что коррида

      На кровью перепачканном песке.

      Ветра лупили мощно, круторого

      В оконца безо всякого стыда.

      И снова на подстанции тревога,

      И снова оборвало провода.

      Пошёл к соседу тропкою окольной.

      Скосить бурьян – не хватит косарей.

      А он стоял, задумчиво-спокойный,

      И ладил лапой петли у дверей.

      Поговорили, прежде – о погоде,

      Как жив покос, в порядке ль огород,

      Затем о том, что деется в народе,

      И где он есть, великий наш народ.

      О том, что нету прошлого блаженней,

      Хоть

3

«Годы уносят всё, даже память» (латынь)

4

«Человек – вещь священная» (латынь)