Повести и рассказы. священник Николай Агафонов

он закашлялся.

      – Ешь, не бойся, не отниму.

      – Я и не боюсь, – обиженно и с вызовом сказал Степан, проглотив почти не жуя последний кусок.

      Парень уже тоже доел свой кусок и протянул руку к биноклю:

      – Дай посмотреть, да ты не бойся, не возьму.

      – А я и не боюсь, – опять с вызовом ответил Степан и подал бинокль.

      Парень взял бинокль, повертел его в руках. Потом посмотрел в него на базарные прилавки и засмеялся, пытаясь рукой дотянуться до продуктов, которые теперь, ему казалось, лежат прямо перед ним.

      – Полезная штука, – сказал он, а потом вдруг неожиданно вскочил на ноги и припустился бежать что есть мочи от Степана с его биноклем.

      Степан тут же подскочил, как ужаленный, и, даже позабыв свой вещмешок, бросился вдогонку.

12

      Парень ловко перескочил через забор и, добежав до переулка, свернул в него. Степан не отставал. Наконец он сообразил, что парень бежит прямо к складам на пристани, и побежал за ним по параллельному переулку, стараясь сократить дорогу. К складам они подбежали почти одновременно. Но тут парень кинулся к высокой деревянной ограде и, отодвинув доску, юркнул в щель. Степан нырнул за ним следом и очутился в замкнутом дворе между сараями. Он оторопел от увиденного. Воришка уже никуда не бежал, а стоял с наглой ухмылкой посреди такой же шпаны, как и он сам. Ребят было человек десять. Всем лет по восемь – двенадцать. Парень, укравший бинокль, был старше их всех, если не считать еще одного здорового парня лет восемнадцати. Он сидел на большой бочке, как на троне, и тоже с интересом рассматривал Степана. В отличие от других беспризорников, одетых в рваные лохмотья, этот парень одет получше и почище. Беспризорники тут же обступили Степана кольцом. Он от растерянности остановился и молчал. Все тоже стояли молча и смотрели на него. Степан понял, что он попался и так просто ему отсюда не уйти. Но все же, глянув исподлобья на парня, укравшего у него бинокль, твердо сказал:

      – Отдай, это не твой.

      – Что с воза упало, то пропало, – смеясь в лицо Степану, ответил тот.

      И все беспризорники захохотали.

      Не смеялся только парень, восседавший на бочке. Он продолжал с интересом разглядывать Степана.

      – Сивый, – обратился он к белобрысому парню, – чего этот чужак от тебя хочет?

      Сивый еще по дороге успел куда-то сунуть бинокль и теперь, невинно расставив руки, с той же наглостью, как и прежде, сказал:

      – Не знаю, Брынза, чего он пристал к честному человеку.

      – Не к честному, а к вору, – в запальчивости выкрикнул Степан.

      Его слова снова вызвали у беспризорной братии гомерический хохот.

      – Ты кто? – обратился Брынза к Степану.

      – Он у меня бинокль украл, – не отвечая на вопрос главаря, упрямо мотнув головой, сказал Степан.

      – Да мы тут все крадем, – ухмыльнувшись, развел руками Брынза, и беспризорники опять загоготали.

      – Это бинокль, память об отце. Он на войне, – потупив голову, но твердым голосом произнес Степан.

      – Ах, гнида, – закричал белобрысый, – я