«Свет и Тени» французских маршалов времен эпопеи неуемного «генерала Бонапарта» (Тулон, 1793 – Ватерлоо, 1815): от Бернадота до Мармона. Яков Николаевич Нерсесов

кампанию 1800 г. Говорили, что накануне судьбоносного Маренго Бонапарт написал: «Если я погибну, вы будете располагать 40 тысячами солдат у ворот Парижа, и судьба Республики будет в ваших руках». То ли Бонапарт отдавал себе отчет, что ярый якобинец Жан-Поль-Батист Бернадотт один из немногих, кто действительно сумеет удержать ситуацию в стране в рамках республиканских устоев и не допустит резких перемен, то ли… То ли все ЭТО просто – небыль???

      Потом вновь обострились отношения между Францией и Англией и зашла речь об экспедиционном корпусе в Британию. Амбициозный Бернадотт тешит себя надеждой, что Наполеон поручит ему возглавить десант на Британские острова. Но вскоре выяснилось, что это мероприятие Франции не только не по карману, но и пока не актуально и, к тому же, с Англией был заключен Амьенский мир, то Жан-Поль-Батист остается без дела. В конце концов, свояки сторговались на посылке Бернадотта в Вандею, разбираться с несговорчивыми про-роялистки настроенными местными жителями, среди которых продолжали господствовать патриархально-феодальные порядки: Его Величество Король – наместник Бога на земле и никак не иначе…

      Имея всего лишь 18 (а вовсе не 40, как было указано на бумаге!) тыс. штыков и сабель, Бернадотт 17 апреля 1800 г. принялся за дело, причем, действовал он не только «кнутом», а в основном, «пряником». Генерал ездил по деревням и лично терпеливо уговаривал крестьян добровольно сложить оружие, за которое им заплатят не «мятыми ассигнациями», а «звонкой монетой». Но только к концу года наметились позитивные изменения в настроениях местных крестьян, до этого готовых до последнего мстить за убийство их любимого короля. (Впрочем, у них все короли были любимыми по вышеуказанной причине!).

      Интересно, что отправляя мужа во взрывоопасную Вандею (с ее фанатичным и жестоким вождем шуанов Жоржем Кадудалем), мадам Бернадотт взяла с его давно служивших ему адъютантов – слово офицеров – беречь ее супруга «как зеницу око». Жерар и Морен постоянно давали ей письменный отчет, как они денно и нощно охраняют ее благоверного и заодно своего командира. Так рядом с комнатой, где ночевал Бернадотт, постоянно находился один из адъютантов, который всегда бодрствовал; во время поездок вместе с генералом рядом неизменно спал верный Жерар, а на лестницах и под окнами непременно стояли часовые с однозначным приказом стрелять без предупреждения «во все что шевелится»; на прогулках генерала всегда сопровождали 5—6 самых верных людей, одетых в точно такие же мундиры, что и сам объект повышенной охраны – чтобы террористы и бандиты не сразу узнали, кто из них генерал Бернадотт; повышенные меры безопасности были везде одинаковы вплоть до… ванны – все помнили, как Шарлота Кордэ зарезала Марата!

      Вскоре отношения между первым консулом и его свояком стали резко портиться: Бернадотт откровенно послал Карно «к екатерине марковне» (понятно к «какой маме»), заявив,