Дверь Ноября. Валентина Осколкова

чем ударилась, и разозлилась разом и за боль, и за страх, и за промокшие джинсы. Вскочив, она хотела запулить мяч подальше (а лучше – в реку!), но обнаружила, что его уже подобрал грузный мужик в серо-зелёной куртке. Подкинул пару раз, сделал вид, что сейчас бросит в воду, послушал возмущённо-отчаянные вопли мальчишек-футболистов и, хмыкнув, кинул мяч им.

      – Глядите, куда пасуете! – крикнул он и повернулся к Янке: – Цела?

      Янка повела плечами, сунула телефон в карман, и, буркнув: «Спасибо, всё в порядке», – похромала на мост.

      «Вот так задумаешься один раз поглубже, – промелькнула в голове мысль, – и всё, череп об ступени “крак”, земля, гудбай, отправишься небесной канцелярии объяснять, с чего ты такой рассеянный с улицы Бассейной…»

      Янке захотелось поглубже спрятаться в капюшон и телепортироваться домой. И ни за что не оборачиваться, хотя преследовало иррациональное ощущение, что мужик не ушёл, а стоит и смотрит ей вслед.

      – Красивый кулон!

      «Это случайность, это не ко мне, это не…»

      Янка судорожно накрыла горячую рыбку ладонью.

      – Парень подарил? – не унимался голос. Охотно демонстрируемое дружелюбие в нём смягчало насмешку, но всё равно Янка глухо застонала про себя, озираясь.

      Говорила девчонка в зелёной парке с меховым капюшоном. Незнакомка сидела на широких перилах моста, прижимая к груди альбом для рисования, покачивала ногой в грубом ботинке и с интересом смотрела на Янку.

      – Да нет, какой парень, ты чего, – отступила Янка, поспешно пряча рыбку за ворот. Вспоминать про Вика было совсем некстати!

      – А кто? – Девчонка пальцами пригладила пушащиеся русые волосы – совсем короткие, «под мальчишку» – и спрыгнула с перил.

      И хотя ростом она оказалась не выше Янки, девчонкой выглядеть перестала. На первый взгляд ей с натяжкой можно было дать лет семнадцать, но что-то вроде интуиции нашёптывало, что «девчонка» и двадцатилетие давно справила.

      От любопытства, крупными буквами написанного на её лице, делалось не по себе.

      – Никто, – буркнула Янка. – Какое тебе… вам… Какая разница?!

      – Интересно, – пожала плечами незнакомка. Серые глаза из-под короткой чёлки чересчур внимательно скользнули по Янке. – Тебя как зовут?

      Почему-то вспомнились старые сказки – «не заговаривай, не называй имени, ни на что не давай согласия»…

      – Янка.

      Очень хотелось развернуться и уйти, но никакого, даже самого условного, повода в голову не приходило.

      – Ленка, – в тон откликнулась девушка, не замечая Янкиных мучений. – Будем знакомы и всё такое. Так расскажешь?

      – Нет, – насупилась Янка и потянула за край капюшона, прячась под него поглубже.

      – Нет, не будем знакомы?

      – Нет, не расскажу.

      – Жаль, – так искренне огорчилась Ленка, что поверить в эту зашкаливающую искренность было сложно.

      Янка заметила вдруг, что глаза у Лены разные. Одинаково серые, но правый, широко распахнутый, смотрел невинно и доброжелательно,