Метаморфозы. Тетралогия. Марина и Сергей Дяченко

даже самодеятельность) создавала у нее иллюзию защищенности.

      Они засунули чемоданы в камеру хранения (ячейки работали без жетонов, на одном только коде). Нашли удобную скамейку на перроне и развернули запасы провизии. Сашкины бутерброды, так огорчившие ее вечером, сейчас улетели в одно мгновение: она поделилась с Костей, тот поделился с ней, нашлась бутылка минеральной воды, Костя открыл литровый термос, почти наполовину полный кофе. У Сашки задрожали ноздри; завтрак окончательно привел ее в хорошее расположение духа. Мимо станции прокатился товарняк, грохот улегся вдали. Установилась тишина, нарушаемая только голосами птиц.

      – Через полчаса придет автобус, – уверенно сказал Костя. – Адрес этой конторы – улица Сакко и Ванцетти, двенадцать.

      – Ты не знаешь, кто такие Сакко и Ванцетти?

      Костя пожал плечами:

      – Итальянцы, наверное…

      Мимо станции, уже в другую сторону, прокатился еще один товарняк.

      – Скажи, пожалуйста, – осторожно начала Сашка, – а с чего это тебе пришло в голову поступать на эти… специальные технологии? Кто тебе подал такую… идею?

      Костя помрачнел. Покосился на нее с подозрением. Сложил в кулек смятые салфетки и промасленную бумагу, уронил в пустую железную урну рядом со скамейкой.

      – Да я просто спрашиваю, – быстро добавила Сашка. – Если не хочешь отвечать – то извини…

      – Меня заставили, – неохотно признался Костя.

      – Тебя тоже?!

      Минуту они смотрели друг на друга. Каждый ждал, что первым заговорит другой.

      – Странно, – сказал наконец Костя. – Ты ведь девчонка. Тебе от армии косить не надо.

      – При чем здесь армия?

      – При том, – жестко сказал Костя. – Как по-твоему, мужчина должен служить в армии?

      – Не знаю, – сказала Сашка. – Наверное, должен… – И тут же добавила на всякий случай: – А не хочет, так и не должен.

      Костя вздохнул. Помотал головой.

      – Мне родной отец такой ультиматум выставил… Я ведь на юрфак пролетел, как фанера над Парижем. Второй раз уже. Меня этой осенью должны были призвать. Так отец… – Костя замолчал. Покосился на Сашку, будто удивляясь, с чего это ему вздумалось посвящать попутчицу, с которой и часа не знаком, в такие интимные подробности.

      – Значит, ты не хотел в этот институт?

      Костя пожал плечами:

      – Хотел, не хотел… Какая уже разница?

      Они замолчали. На перроне по-прежнему было пустынно, не появлялся ни обходчик, ни уборщик, вообще никто. Из-за кустов поднималось красное августовское солнце. Пели птицы. На высоких травах, росших вдоль полотна, выпала роса, и каждая капля переливалась цветными огнями.

      – А тебе ведь в армию не надо, – задумчиво сказал Костя.

      Сашка промолчала. Ей очень не хотелось рассказывать историю своего знакомства с Фаритом Коженниковым. Она надеялась, что и у Кости случилось что-то в этом роде, а оказалось, все просто: провал экзаменов, осенний призыв на носу, суровый отец…

      – Нам не пора? – спросила она немного нервно.

      Костя