Метаморфозы. Тетралогия. Марина и Сергей Дяченко

необходимость сделать это прямо сейчас.

      И она взорвала себя, как гранату, растеклась жидкостью, вытянулась струйкой и тонким туманом расплылась по всей аудитории. Доля секунды – и туман, сгустившись, ринулся на Стерха, врываясь ему в ноздри, заливая гортань, перехватывая чужое дыхание.

      Мелькнул аромат одеколона. Сделалось темно.

      Еще мгновение. Сашку скрутило, как мокрую тряпку. Тяжелыми каплями она пролилась на дощатый пол, растеклась в широких щелях, собралась в лужу. Новая секунда; Сашка лежала, обмякнув, в мокрой насквозь одежде, студенистая, будто медуза, – без единой мышцы, без единой мысли. Февральское солнце, яркое, как весной, било в окна светлой четырнадцатой аудитории.

      – Добивайте.

      Стерх прошелся взад-вперед. Не удержавшись, все-таки пнул деревянный стул, и тот грохнул, ударившись о стену. Стерх что-то проворчал, прошелся еще раз, остановился.

      – Самой-то не стыдно такое говорить?

      Она подтянула колени к животу и заплакала, как избитая дворняга.

      – Саша?

      В голосе не было льда. Только беспокойство.

      – Давайте вставать. Такое правило: упал – поднимайся… Тихо. Все.

      Цепляясь за его белую холодную руку, она кое-как поднялась и тут же присела на корточки, обхватив голову ладонями.

      Стерх опустился рядом и обнял ее. Осторожно погладил по макушке:

      – Ты растешь. С опасной скоростью. Растешь как понятие. Твоя потенциальная сила разрывает тебя на куски… А поскольку ты сама человек невзрослый, твои собственные, еще человеческие конфликты добавляют проблеме остроты… Это пройдет. Надо потерпеть, Саша, взять себя в руки и не делать глупостей.

      – Почему я это… зачем?! – проревела Сашка.

      – Ты собой не владеешь. Тебе хочется кинуться в драку – ты кидаешься. Будто тебе три года.

      – Нет! Зачем я это… с ребенком?! Я ведь жить не могу… Я не могу!

      – Вот оно что…

      Стерх мягко обхватил ее за мокрые плечи. Привлек к себе. Сашка не сопротивлялась.

      – Вставай… Не надо сидеть на полу. Вы на том этапе, Сашенька, когда вам хочется много, много внешней информации, причем не грубой, потоковой, а организованной, тонко структурированной. Вам хочется всего, что видят глаза, по счастью, видят они пока не так много… Младенец, да еще родственный, носитель схожих информационных цепочек, – лакомая добыча. Мне нельзя было вас отпускать, Саша, но я не предполагал, что вы уже так сильны. Никогда, ни разу я не видел ничего подобного… Вы феноменальная студентка. И феноменальная дурочка. Не надо на меня обижаться.

      – Мама мне не простит.

      – Простит. Вы тоже ее ребенок. Не надо преувеличивать. Малыш будет весел и здоров…

      – А если он вырастет идиотом?!

      – Нет. Не вырастет. Скажите спасибо знаете кому? Фариту, он среагировал мгновенно, и так удачно выстроились вероятности… Ребенок восстановлен как автономная информационная система. Как личность. И хватит себя мучить, Саша. Вчера, например, ты могла нарваться на куда худшие неприятности… Встань, я хочу еще раз посмотреть.

      В глаза ударил