Операция «Империал». Александр Звягинцев

Маша. – О чем это вы здесь без меня договаривались?

      – Да ни о чем мы, Маша, и не договаривались, – начал юлить Ярыгин, – так вот, о чем это я… ах да, Маша, пытался я тут Кириллу рассказать про вчерашний вечер, но так и не вспомнил… совсем память отшибло…

      – Что у вас на сей раз? – спросил Оболенцев, с улыбкой глядя на притворство друга.

      – И смех и грех, Кирилл! – ответила Маша, разгружая хозяйственные сумки. – Такой ор перед домом устроил: «Кругом ворье! Брежнев – маразматик!» И так далее…

      – И только-то? Странно! – удивился Оболенцев.

      – Куда ты хочешь его взять? – неожиданно серьезно спросила Маша. – Скажи мне честно, Кирилл!

      Оболенцев взглянул на ее сразу ставшее усталым лицо и признался:

      – Хочу попросить его недельку поработать вместе со мной в одном не очень трудном дельце!

      Маша сразу почему-то успокоилась.

      – Если с тобой, то я спокойна! С ним ничего не случится. Он такой безрассудный.

      Она уже поставила на плиту большую сковороду, налила в нее подсолнечного масла и стала вскрывать пакеты с морожеными овощами.

      – Через десять минут за стол! – скомандовала. – А пока можете пить свой противный коньяк.

      – Он совсем не противный, – возразил муж, дергая за рукав Оболенцева и приглашая его продолжить, раз разрешение получено. – Жаль, что тебе сейчас нельзя.

      – Ей нельзя тяжелые хозяйственные сумки таскать, – заметил Оболенцев.

      – А я и не таскаю, – улыбнулась Маша. – Овощи легкие, пакеты только объемные. Десять пакетов – это всего лишь пять килограммов.

      – А два раза по пять – это уже десять! – укоризненно подсчитал Оболенцев.

      – Это же в двух руках, – игриво уточнила Маша.

      – Наши женщины – самое большое наше достояние, – заключил Ярыгин, усаживая Оболенцева обратно к журнальному столику допить бутылку. – У тебя просто дар какой-то. Теперь-то я понимаю, как ты кандидатскую защитил, – сказал он, наливая в бокалы коньяк, – ты кого хочешь уболтаешь…

      – Давай я один займусь этим делом. Я не знал, что у Маши будет ребенок.

      – Между прочим, у меня тоже, – с деланой обидой в голосе заметил Ярыгин.

      – Тебе с твоим железным здоровьем родить – раз плюнуть! А Маша – хрупкая. Ее беречь надо!

      – Она сама определила свою судьбу, когда за сыщика замуж выходила. Я ее честно предупредил.

      – Любящую женщину предупреждать об опасностях бесполезно. Только разжигает костер любви.

      – Красиво как ты стал говорить, стоило побывать на гнилом Западе, – усмехнулся Ярыгин.

      Маша решительно прервала их беседу и позвала ужинать. Словно сговорившись, мужчины прекратили всякие дебаты и молча поглощали пищу.

      Маше это молчание надоело, и она стала рассказывать о своей работе в поликлинике, где уже целый год работала участковым терапевтом.

      – Вы никогда не задумывались, почему люди дают взятки? – спросила она неожиданно.

      Мужчины, вполуха слушавшие ее до этого, встрепенулись.

      – Неужто тебе предложили? –