Площадка. Михаил Юрьевич Третьяков

в нагрудном кармане стандартной униформы. Мы экипируемся в болотники, которые я предусмотрительно захватил с собой, спасательные жилеты и все остальное, что требуется для проведения работы на воде. Втроем поднимаем и тащим пластиковую лодку к пруду-отстойнику. Витя с Андреем возвращаются назад за мотором. Я сижу в лодке и терпеливо жду их. Капли дождя с тихими всплесками погружаются в красновато-оранжевую воду.

      Мотор установлен. Витя сидит на корме. Андрей отталкивает лодку от берега и ловко запрыгивает. Витя при помощи весел выравнивает курс и включает двигатель. Мы плывем к нашей следующей фитоочистной системе. Четыре линии биоплотов, перекрывающих пруд-отстойник, в которых высажены наши растения – фиторемедианты, в каждой линии по одному виду. Снова необходимо провести измерения морфологических параметров и оценить степень приростов. В этот раз еще нужно померить и корни. Андрей снова на подхвате – ведет электронный журнал учета, а еще фотографирует растения и все, что требует нашего внимания.

      Мы доплываем до первой линии, проходим на веслах под веревками и оказываемся между первой и второй группами. Витя аккуратно подгребает к плотам.

      – Ты такое когда-нибудь видел?

      – Никогда.

      – Это вообще что такое?

      – Кто-то жрет наши растения!

      – Он не только жрет, он еще и гадит.

      – Ну, это уже просто верх хамства. Витя, ты тут кого-нибудь видел? – спрашиваю я.

      На пруду сильный ветер. Еще и дождь. Еще и маска, которая поглощает звук. Витя ничего не слышит, и ему даже непонятно, что я пытаюсь что-то сказать. Но я точно знаю, что он видит, потому что выглядим мы одинаково – как две огромные стрекозы с большими фасеточными глазами.

      Я повышаю голос, пытаясь перекричать маску, ветер, дождь и, конечно же, глухоту Вити.

      – Витя, ты кого-нибудь видел?

      – Как не видеть: на том берегу мужики рыбачили.

      Андрей, который находится ближе к Вите, показывает ему обкусанные растения и громко и внятно спрашивает:

      – Не знаешь, кто это мог сделать?

      Витя задумчиво опускает голову. Больше всего меня угнетает отсутствие мимики, когда ты находишься на улице, отчего зачастую непонятен не только смысл, но и контекст. И вообще неясно, что у собеседника на уме.

      – Дак были тут на пруду птицы с птенцами, белые.

      Я аккуратно снимаю с одного из плотов белое перо.

      – Походу, это лебеди. Я бы даже сказал, гадкие лебеди.

      – Я думал, тростник никто не ест.

      – Как видишь, ты ошибался.

      – Не вижу смысла проводить здесь замеры. Растения хоть и объедены, но отрастут. Вить, греби ко второй линии.

      Рогозы на второй линии выглядят нормально: видимо, листья у них более жесткие, оттого растения и не пострадали. Я аккуратно и медленно переворачиваюсь на носу лодки и достаю свою деревянную двухметровую складную линейку. Сейчас предстоит самый сложный вид работ – проведение измерений на лодке. Параметры те же, только теперь еще надо попытаться вытащить растения, чтобы измерить корни.